Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

Повсюду возвышались стеклянные спиральные башни зеленого цвета. Внизу здание шло острыми и неровными углами, которые Никоню, видимо, считал эстетически красивыми. Только спереди можно было легко проникнуть в дом. Но повсюду в этих местах Кугель разложил скользкий мыльный камень таким образом, что любой карабкающийся наверх человек неминуемо должен был бы наступить на него и тут же свалился бы вниз, навстречу своей гибели. Если бы Никоню принял такие же меры предосторожности — так считал Кугель — вместо создания этого слишком уж коварного хрустального лабиринта, ему сейчас бы не пришлось смотреть на мир сквозь стеклянную трубку.

Следовало укрепить оборону дома и в других отношениях, пользуясь в основном теми запасами, которые были на полках в лаборатории Никоню.

Вернувшись в большой зал, он быстро поел то, что прислали ему Джекс и Скиви, две его красивые уборщицы и подруги, затем немедленно вернулся к своим занятиям по магии. Сегодня в его программе было изучение Заклинания Безнадежного Отчаяния, которое пользовалось большим успехом в прошлые Зоны, чем сейчас, а также Заклинание Далекого Изгнания, которое Никоню использовал, перенеся его на далекий и пустынный берег. Оба эти заклинания были очень серьезными, их требовалось говорить смелым голосом, над обоими следовало осуществлять самый строгий контроль, и Кугель сначала боялся, что у него ничего не получится. Тем не менее, он не сдавался и постепенно заучил их, так что в случае нужды мог бы произнести, консультируясь, конечно, с книгой.

Двумя днями позже, как Кугель и предполагал, раздался стук в дверь, и на пороге показался ненавистный ему Фианостер.

— Добрый день, — безрадостно поздоровался Кугель. — Я болен и должен настоятельно попросить тебя, чтобы ты незамедлительно удалился.

Фианостер сделал движение рукой.

— Слух об этой твоей болезни достиг моих ушей, и я так обеспокоился, что тут же решил поспешить сюда с настойкой опия. Позволь же мне войти внутрь!.. — Тут он стал пропихиваться своей тушей в полуоткрытую дверь мимо Кугеля. — ...Я отмерю тебе нужную дозу.

— Я страдаю от болезни духовной, — многозначительно сказал Кугель, — которая выражается в том, что я подвержен приступам внезапной ярости. Я настаиваю, чтобы ты удалился, чтобы я случайно не разрубил тебя своей шпагой или, что еще хуже, не заклял заклинанием.

Фианостер неуверенно поморщился, но его голос не потерял былого оптимизма.

— Против таких приступов у меня тоже есть с собой лекарство. — Он вытащил из кармана черный флакон. — Сделай всего один глоток, и все твои волнения будут позади.

Кугель схватился за эфес своей шпаги.

— Видимо, мне придется говорить с тобой на другом языке! Уходи и никогда больше не возвращайся! Я прекрасно понимаю, что у тебя на уме, и хочу предупредить тебя, что я окажусь для тебя противником куда более неприятным, чем Никоню! А сейчас — убирайся! Или я прочту Заклинание Большого Пальца Ноги, в результате которого указанный палец вырастет до размеров дома.

— Ах, вот оно что! — вскричал Фианостер. — Маска сорвана! Кугель Разумник предстал в своем истинном свете! Неблагодарный! Вспомни, кто уговорил тебя ограбить дом Никоню? Это был я, и по всем законам чести и справедливости, я должен наследовать половину всего, что здесь есть!

Кугель выхватил шпагу из ножен.

— Я достаточно тебя слушал, пришла пора действовать!

— Подожди! — и Фианостер поднял высоко над головой свою черную фляжку. — Стоит мне только бросить ее на пол, как поднимется дикий гнилостный запах, от которого я заговорен. Отойди назад, не приближайся!

Но разъяренный Кугель кинулся вперед, задев шпагой руку Фианостера. Тот заверещал и бросил черную флягу в воздух. Кугель прыгнул и с ловкостью поймал ее, но тем временем Фианостер, кинувшись вперед, нанес ему удар, и пошатнувшийся Кугель попятился назад, наткнувшись на стеклянную трубку с Никоню. Она упала на каменный пол и разбилась. Никоню стал болезненно ползти по стеклянным осколкам.

— Ха-ха! — рассмеялся Фианостер. — Теперь дела пойдут в несколько ином направлении!

— И не надейся! — сказал Кугель, вынимая из кармана трубку, которую он нашел среди магических инструментов Никоню.

Осколком стекла Никоню тем временем пытался перерезать ленту, стягивающую ему рот. Кугель быстро облил его голову концентратом, и Никоню застонал от отчаянной боли.

— Брось стекло! — приказал Кугель. — Повернись лицом к стене!

Он угрюмо повернулся к Фианостеру.

— И ты тоже!

С большой тщательностью он связал руки своих врагов, затем вернулся в большой зал и взял одну из книг заклинаний, которую сейчас изучал.

— А теперь — оба на улицу! — приказал он. — И идите осторожно! События приближаются к развязке!

Он заставил Никоню и Фианостера зайти за дом и поставил несколько поодаль друг от друга.

— Фианостер, твоя судьба будет заслуженной! За твой обман, коварство и наглость я сейчас закляну тебя Заклинанием Безнадежного Отчаяния!