Глаза химеры

— А-а-а… — Аврора музыкально шмыгнула носом. — А я вот в своем деле с десяти лет. П-представляешь? Эти, из контроля, сказали, что отца в отлученные заберут, если я не буду его обеспечивать. Он у нас это, инвалид был: ноги отказали. Он раньше в профессиональных боях участвовал, а потом ему какая-то сволочь позвоночник п-перебила-а-а… — она зарыдала в голос. — Калеки же городу не нужны. Вот. Брат мой, он первое время грузчиком подрабатывал, но потом не выдержал, там сильным надо быть, а он у нас такой хлюпик. Зато смазливый, на него всегда всякие девки заглядывались. Ну, ему в одном месте и предложили это… плотью торговать. Отказался. Говорит, я лучше сдохну, чем буду этим заниматься. Потом за компьютеры взялся. Все равно денег не хватало, ну, я дура, и решила: попробую.

Лютер, почти рефлексивно, взял ее за руку; она ответила взаимностью.

— Я ведь, ребята, одну вещь не сказала про него. Братишка мой перед исчезновением все про какое-то волшебное место твердил. Дескать, там хорошо живется всем людям — никто никого не обижает, все всем помогают, и есть можно досыта. Ну, я подумала тогда, что он обкурился чего-то: как же такое в реальности возможно? А сейчас уже так не думаю.

— Почему?

Аврора обратила к Лютеру свои мгновенно просохшие, дочиста вымытые слезами, а потому яркие-яркие глазищи.

— Он тоже сказал, что место это там, за городом. И что путь ему укажет какой-то серафим. Не знаете, кто это? А ты, Норн?

Они не знали.

— Он хотел взять нас с собой, — Аврора зевнула. — А отец отказался и мне запретил. Гиппо. Но брат пообещал, что еще вернется за нами… что-то мне душно. Форман. Мы ждали. Потом ждала уже я одна. Папа… он. О-ох. Боринос. Что я… — и она забормотала, — геросто непарос борастин о фастос соургор эпонгос ментаи о дерипан аристо экрампос… железный язык цветет в красном на пару с восточным номер три, готовься к шару за кулисами клетки, ровно в центр. Небо треснуло. Дома сердитые. Гулять по каплям вверх. Пальцы падают на яблоко… Что с моей лягушкой?

Она закусила губу и ошарашено вытаращилась на спутников.

— Погоди-ка, — Норн повернул девушку к себе. — Тебя трогали эти отлученные? Они ранили тебя?

— Камень решает по длинному… — закивала она, — что со мной?

— Видно, эти твари чем-то тебя угостили.

— Да на тебе лица нет, — Лютер соскочил с края и встал перед Авророй, пока Норн осматривал ее зрачки. — Вот, нашел! — он указал хирургу тонкий шрам на внутренней стороне предплечья. Края ранки потемнели, а кровь выступала с маленькими пузырьками. Норн долго и пристально рассматривал шрам, так и эдак крутя свой зрительный прибор. Потом отвел Лютера в сторону и сказал:

— Дело дрянь.

Оба посмотрели на девушку, которая сонно опустилась на бортик и свернулась калачиком.

— Что с ней?

— У нас это называют информационным заражением, — объяснил Норн. — В кровь внедряют наноботы, которые заставляют нейроны напряженно работать и плодить бессвязный бред. Через какое-то время связи распадаются и мозг разрушается. Чем-то напоминает компьютерный вирус, по примеру которого создан. Для лечения этой заразы нужен специальный антидот. Еще полчаса и ей конец.

Мужчины стояли над мертвенно-бледной Авророй, губы которой шевелились, исторгая неслышные слова, а тело сотрясала мелкая дрожь. Лютер присел, погладил девочку по голове.

— Лютер, — позвала она. — Ты слышишь?

— Да, Аврора, — он чувствовал, как по лицу катятся слезы.

— Пере-, передай привет — веет моему брату. Дай. Привет. Ага?

— Ага, обязательно.

Она успокоено заснула. Прошло еще несколько минут. Озноб прошел, но Аврора не просыпалась. Лютер потерянно смотрел на ее единственную, нелепую сизую косичку.

Кто-то звал его. На третий или четвертый окрик он поднял глаза.

— Слышишь? — Норн указывал пальцем вверх.

Где-то над ними грозно бурлили килотонны воды, грозя прорваться вниз сметающим все водопадом. Струя из трубы увеличилась и забила сильнее.

— Умеешь плавать? — Лютер вскочил и постарался сосредоточиться на воде. Хирург затравленно кивнул и посмотрел на трубу. — Тогда лучше отбежать подальше.

Они успели сделать десяток шагов, когда шлюз открылся, и в сток ринулись каскады грязной воды — очередная порция отходов мегаполиса Пентаклум. Волна быстро нагнала их и, азартно сбив с ног, поволокла с собой, словно игрушки. Их переворачивало, тащило по дну, било об стены на поворотах. Постепенно уклон стал круче и поток не просто тек, а изливался вниз. Грохот стоял неимоверный. Чернота закончилась внезапно, и их выбросило вместе с нечистотами в лужу, которую можно было с натяжкой назвать прудом. Секунды борьбы с притяжением, активной работы рук и вот оба уже лежат на берегу и отплевываются.

Лютер огляделся. Они находились у основания стен, под которым пролегал овраг или ров, огибавший стены по периметру мегаполиса. Сразу за рвом дыбилась песчаная насыпь, скрывавшая то, что лежало по ту сторону.

— Надо залезть туда! Вставай! — Лютер помог хирургу подняться. — Мы близко! Осталось самое важное.

— Подожди, — твердил Норн, — подожди. Я не уверен.

— Что? Мы зашли так далеко, что ты такое говоришь?!