Глаза химеры

Прежде, чем исчезнуть, Сири осознала, кто она на самом деле.

А дождь все усиливался и смывал с лица земли остатки ненужного города, который стремительно оседал серой пенистой массой, и впитывался в недра, оставив после себя лишь большие лужи, отражавшие серое небо. Вскоре на голой скалистой равнине не осталось ничего, кроме кратера с остовом потерпевшего крушение космического корабля, где лежали три тела, и в одном из них еще теплилась жизнь, а разум, пребывающий в оцепенении, спал и видел сны.

Сны о далеком доме.

Дело жизни

Урбан взял в руку горсть песка и пропустил сквозь пальцы.

Песок осыпался на землю — растрескавшуюся, сухую, мертвую землю. Эти засушливые края не знали воды много дней; дожди бывали здесь редко. Урбан заскользил взглядом по кромке горизонта, поворачиваясь вокруг себя. Всюду пустыня, на многие мили одно и то же. Гладкая, изредка бугрящаяся невысокими барханами, изредка уходящая в низины, серо-бурая равнина. Ни дерева, ни куста, лишь кое-где торчат низкие колючки. Ни капли воды. Ни птиц, ни насекомых.

Мертвое место.

Ничто не нарушало прямую линию горизонта, кроме громадного предмета к северо-востоку.

Урбан в сопровождении своего спутника направился туда. Они шли минут пять и остановились, когда тень от предмета упала на них, защищая от душных объятий полуденного солнца.

Урбан долго рассматривал этот громадный предмет, казавшийся здесь совершенно неуместным.

Люди стояли возле большого, ржавого корабля.

Корабля посреди пустыни.

Судно почернело, его бока истончились и были испещрены дырами, корма зарылась в песок на треть корпуса, а нос смотрел в небо. Корабль словно пытался вырваться из объятий пустыни, но не смог и теперь застрял здесь навечно.

— Откуда он здесь взялся? — спросил Урбан.

— Он всегда был здесь, — ответил человек, которого звали Сид.

Урбан недоуменно посмотрел на Сида — коренастого, загорелого до черноты старика с пепельно-белой шевелюрой и бородкой, все лицо которого словно состояло из морщин и складок.

— Всегда? — не понял он.

— Да, — кивнул Сид.

Поняв, что надо вытягивать из старика слово за словом, Урбан приступил к расспросам.

Да, это рыболовное судно. Нет, здесь не всегда была пустыня. Когда-то, лет пятьдесят назад, здесь было море глубиной в несколько десятков метров, а вон там, на плато к югу, зеленели заливные луга. А к западу был лес, его вырубили и, если отправиться туда, можно увидеть пеньки, много пеньков. Да, здесь было море, богатое рыбой.

Сид отыскал в песке что-то и показал Урбану. Ракушка. Урбан озадаченно рассматривал ее некоторое время.

— Но почему же исчезло море?

— Люди, — пожал плечами Сид. — Люди построили плотину на реке далеко к северу отсюда. Река, питавшая море, обмелела. Сначала море превратилось в болото, потом в несколько озер, а затем пересохли и они. Рыба погибла. Пастбища и леса высохли. Животным стало негде кормиться.

— Но почему они это сделали? Плотину?

— А кто их знает, — сказала Сид. Вроде как хотели изменить русло реки, направить ее куда-то в другое место. Решили, что умеют управлять природой.

— И что стало с их затеей?

— В той стране была война, про это давно забыли. Плотина стоит до сих пор. Обмелевшее русло плотно заросло и реке уже не пробиться по старому пути. Вот так. Вы будете фотографировать ли нет?

— Да, да, конечно… — пробормотал Урбан, который делал репортаж об этой странной планете и ее колонистах.

Он сфотографировал старый корабль с нескольких ракурсов, снял видео, снял голограмму, сделал его трехмерную проекцию и то же самое проделал с участком пустыни, куда они прибыли. Вскоре они уже возвращались к квадроциклу, на котором приехали сюда из маленькой базы к востоку, ютившейся у гряды холмов.

— И как велико было море?

— Тысяча миль с запада на восток, две тысячи — с севера на юг.

— Такое большое море невозможно уничтожить так быстро, — заметил Урбан.

— Можно, — усмехнулся Сид. — Если тебе помогает ветер.

Урбан не понял. Ветер дует здесь постоянно, объяснил Сид. Разве не чувствуете? Да, здесь хорошо слышались завывания ветра, который упрямо трепал волосы на голове Урбана. Так вот, ветер гонит песок из засушливых районов планеты к югу отсюда. Раньше порывы ветра гасила водная гладь и растительность, а сейчас ему ничто не мешает.

Они вернулись на метеорологическую базу.

Перед отлетом в столицу планеты, откуда Урбан смог направиться на звездолете в свою систему, он ненадолго задержался, чтобы осмотреть небольшую плантацию, выращенную Сидом и еще несколькими метеорологами из старых колонистов.

— Почему вы не уходите отсюда? — спросил Урбан. — Ведь есть множество богатых, цветущих планет.

Сид опять пожал плечами. Видно, слова давались ему нелегко. Он с минуту рассматривал пустыню и невысокие деревца, торчавшие из скудной земли.

— Ну а что станет с этими цветущими планетами потом?

— Когда?

— Когда люди перекроют русла рек, выкопают котлованы, вырубят леса, растопят ледники, разворошат землю, засорят воздух промышленностью? Что с ними будет?

Урбан молчал.