Глаза Клеопатры

— Адвокат Соломахин знаком с обстоятельствами дела, — возразила судья, сидевшая в середине. — Кто тут посторонний, решать мне.

Спорить Нина не стала. У нее не осталось сомнений: именно Соломахин — человек того, кто засадил ее в тюрьму.

— У меня вопрос к свидетелю, — сказала Нина.

— Свидетель, ответьте подсудимой.

— Вы установили, что у меня был найден героин, — волнуясь, начала Нина и с гордостью отметила, что голос у нее не дрожит. — Я прошу приобщить к делу результаты экспертиз, подтверждающие, что на пакете с героином нет моих отпечатков пальцев и что в моем организме не найдено следов наркотиков.

— А это ничего не доказывает, — уже в который раз повторил следователь.

— Прошу приобщить документы к делу, — властно повторила Нина. — Статья 47 пункт 5 УПК.

— Документы приобщены, — объявила судья. — У вас есть еще вопросы?

— Да, ваша честь. — Нина повернулась к следователю. — Вам уже приходилось вести дела о наркотиках?

— Да, и не раз.

— Сколько раз?

— Десятки! — рассердился он. — Какое это имеет отношение…

— Самое прямое, — любезно улыбнулась Нина. — Итак, десятки раз. И сколько раз за это время вам попадался наркоторговец, который сам не употреблял бы наркотики?

Следователь бросил взгляд на прокурора, на судей, даже на Соломахина. Никто не пришел ему на помощь.

— Такие случаи бывают, — буркнул он.

— В вашей практике?

— Ну, в моей практике, допустим, не было, но это еще ничего не доказывает, — как попка, повторил следователь.

— Ладно, оставим это, — согласилась Нина. — У меня есть еще вопрос. Вы позволите, ваша честь? — торопливо повернулась она к судье.

— Хорошо, но только не затягивайте.

— Еще один вопрос. Итак, — обратилась Нина к следователю, — вы утверждаете, что я наркоделец. По-вашему, я приобретаю и храню наркотики с целью распространения. Так?

— Ну, так. Вот вы сами все и сказали.

— Я сказала, «по-вашему». А вы установили мои связи? Кто меня снабжает, кого я снабжаю? Если я распространяю героин, то кому я его продаю?

Следователь побагровел:

— У меня дел — выше крыши! На нас начальство давит, раскрываемости требует…

— Прошу занести в протокол, что я не получила ответа на свой вопрос.

— Протокол ведется. У вас есть еще свидетели? — спросила судья у прокурора.

— Нет, ваша честь.

— С вашего позволения, ваша честь, — торопливо вставила Нина, — я хочу вызвать еще одного свидетеля.

— Какого свидетеля? — насторожилась судья.

— Лейтенанта Сивакова, который меня арестовывал. Желательно и сержанта Гарифуллина.

— Вы затягиваете процесс! — возмутилась судья. — Чего вы добиваетесь?

— Установления истины, — ответила Нина. — Я невиновна. Я хочу это доказать. Наркотик мне подбросили.

— Вы хотите обвинить в этом сотрудников милиции? — В голосе судьи послышался металл.

— Нет, ваша честь. Но, согласно УПК, я имею право вызывать свидетелей и задавать вопросы.

— Они не вызваны в суд. Вы понимаете, что нам придется переносить заседание?

— Ну что ж поделаешь! — Нина обезоруживающе улыбнулась и развела руками. — Придется перенести.

Ее противникам — а она не сомневалась, что все, собравшиеся в зале суда, ее противники, — такой оборот не понравился.

— Хорошо, — сухо бросила судья, — заседание переносится. Прошу секретаря послать повестки лейтенанту Сивакову и сержанту Гарифуллину.

Нину увезли в изолятор. В ту же ночь Сова сделала попытку убить ее. Нина в камере спала плохо, а в эту ночь, перевозбужденная своей промежуточной победой, и вовсе не сомкнула глаз. Но лежала она тихо, обдумывая, что скажет на следующем судебном заседании. Нина услышала, как кто-то встает, и, приоткрыв глаза, увидела, что это Сова: в камере всю ночь горел ночник. Поначалу она подумала, что Сове приспичило в туалет, но та не пошла за ширму в углу, где находились «удобства», а постояла, огляделась по сторонам, прислушиваясь, и прямиком направилась к Нине, лежавшей на нижних нарах. Следя за Совой из-под опущенных ресниц, Нина заметила что-то тускло блеснувшее в ее сжатом кулаке.

Позже она так и не смогла внятно рассказать, как это у нее получилось. Она и сама толком не поняла. Она дала Сове подойти, не вскочила, не закричала, ничем себя не выдала. Когда Сова оказалась в самом выгодном для нее полусогнутом положении, Нина стремительно подтянула ноги к животу и выбросила их вперед. Удар пришелся прямо в солнечное сплетение. Сова отлетела к стенке и грохнулась об нее спиной. Только услышав глухой стук, Нина закричала и перебудила всех.

Баба Валя сориентировалась мгновенно и, подскочив к Сове, ногой отшвырнула подальше алюминиевую ложку с остро заточенной ручкой.

— Ах ты ж сука, — проговорила она тихо. — Ах ты ж падла. Говори, где заточку взяла? — И вцепилась Сове в волосы. — Где?

Сова молчала, судорожно хватая ртом воздух.

— Говори, сука. — Баба Валя схватила Сову за руку и резко выгнула пальцы назад.

Сова взвыла от боли.

— Не надо! — Нина подбежала к ним. — Вы ж ей пальцы сломаете!

— Пожалела? — хрипло выдохнула баба Валя. — Себя пожалей! А с этой я разберусь. Я тут старшая, и мне жмуры в хате не нужны. И заточка не нужна. Говори, где взяла? — повернулась она к Сове.