Глаза Клеопатры

Пока вся компания двигалась к столу, Никита прикинул расклад. Оба кавалера были ему незнакомы. Один, очевидно, предназначался матери, другой — дочери, но поскольку по возрасту оба были ближе к Таточке, они как-то жались к ней, а Зоя Евгеньевна шествовала рядом сама по себе.

Для своих лет выглядела она неплохо: короткая модная стрижка, безупречная укладка, довольно подтянутая, не слишком располневшая фигура. Но лицо у нее было неприятное, с резко запавшей переносицей, из-за чего нос выдавался под углом ко лбу. И глаза ее, небольшие, глубоко посаженные, смотрели недобро, хотя она буквально таяла от улыбок, подходя к столу.

Еще больше поражала Никиту ее дочка Таточка. Никто не знал, как ее зовут на самом деле. Все звали ее просто Таточкой. Спору нет, в свои восемнадцать она была красива — рослая, спортивная, с более правильными и гармоничными, чем у матери, чертами лица. В остальном ее внешность можно было охарактеризовать одним словом: блондинка. Внутренность, впрочем, тоже. Таточка была настолько отключена от действительности, что как будто пребывала в анабиозе. Казалось, все ее духовные и умственные силы уходили на обрабатывание челюстями жевательной резинки, и любая более сложная задача стала бы для нее чрезмерной.

Зоя Евгеньевна поздоровалась со всеми сидящими за столом, представила похожих друг на друга, одинаково спортивных кавалеров. Никита побежал в дом за стульями. Нина продолжала молча переворачивать шашлыки. Оглядевшись, Зоя Евгеньевна вдруг двинулась к ней.

— А вы, милочка, кто, собственно, такая будете?

В эту самую минуту Никита вышел из дома со второй парой стульев. Взглянув на Нину, он увидел, что на лице у нее лежит черная тень. Впадинки на щеках углубились, все черты заострились, глаза превратились в бездонные черные провалы. Он бросил стулья, мгновенно подхваченные услужливыми бессловесными кавалерами, и направился к ней.

— Разве вы меня не помните, Зоя Евгеньевна? — удивилась овладевшая собой Нина. — Я вас прекрасно помню.

В голове у Никиты зазвучали ее слова, сказанные в первый вечер: «Одна моя клиентка. Зажравшаяся богатая дрянь». Он с ужасом взглянул на Кузю, бегавшего вокруг стола. Но Зоя Евгеньевна не среагировала на Кузю. Уж скорее это Кузя среагировал на Зою Евгеньевну: он затявкал на нее. Никите мгновенно вспомнилась бабушка и ее собачка Муха.

— Не припоминаю, — обронила между тем Зоя Евгеньевна. — А здесь-то что вы делаете? Это закрытый кооператив. Только для своих.

— Это Нина Нестерова, — торопливо вставил подбежавший Никита. — Она моя гостья. Все, хватит уже, готово, — повернулся он к Нине. — Можно закладывать новую порцию.

Он переложил шипящие шампуры на подставленное Ниной блюдо и установил на решетке новые. Зоя Евгеньевна, пока они возились с шашлыками, вернулась к столу и уселась на Нинино место.

— Никитушка, — заговорила она кокетливо, когда он тоже сел, — вы не покатаете нас с Таточкой на вашей яхте?

— Нет, вряд ли, — ответил он холодно, вполне оценив ее маневр. — У меня нет команды. Павел женился и уехал в свадебное путешествие.

— Да что вы говорите! — притворно изумилась Зоя Евгеньевна. — Но ведь Бронюс здесь.

— Я работаю, — любезно отозвался Бронюс. — Только на денек и вырвался.

— Мальчики могли бы вам помочь, — не сдавалась Зоя Евгеньевна, бросив взгляд на бессловесных кавалеров, жадно поглощавших шашлык.

— Извините, я не допускаю к управлению яхтой посторонних. Это только для своих, — мстительно добавил Никита.

Он не сводил глаз с Нины. По-прежнему черная, мрачная, она покорно села в дальнем конце стола, рядом с одним из кавалеров. Никита заметил, что она больше ничего не ест. Вообще атмосфера за столом стала заметно сгущаться, все сидели подавленные, и одна лишь Зоя Евгеньевна упорно не желала ничего замечать. Ее подруга Ада обратилась к ней с каким-то вопросом, но Зоя Евгеньевна пропустила его мимо ушей. Она продолжала атаковать Никиту:

— Может, сыграете с Таточкой в теннис? Таточка! Ты же так хотела поиграть в теннис!

Услыхав свое имя, Таточка на миг вынырнула из анабиоза.

— Что? А, да. Схлестнемся?

— Извините, — повторил Никита, — у нас с Ниной другие планы. Мы собираемся на несколько дней в Вильнюс. Может, в Тракай съездим.

— В Тракай! — простонала Зоя Евгеньевна и мученически завела глаза к небу. — Таточке так хочется в Тракай!

Никита не сомневался: скажи он Таточке, что замок Тракай находится в Монголии, она поверит. Глядя на нее, он вспоминал о небелковых формах жизни, описанных братьями Стругацкими.

— Вы сами можете доставить ей это удовольствие, Зоя Евгеньевна. Вон какой у вас мощный зверь за воротами. Разве можно сравнить с моей «Трибекой»?

Зоя Евгеньевна резко сменила тему:

— Что это за манера — есть с картонных тарелок! — Она напрямую повернулась к Нине: — Принесите мне, милочка, нормальную тарелку и вилку!

Нина молча встала и ушла в дом.

— Зоенька, — возмутилась даже Ада Марковна, — ты не в ресторане. Нина здесь такая же гостья, как и ты.

— А что такого? — нарочито удивилась Зоя Евгеньевна. — Она здесь младше всех.