Глаза Клеопатры

— Нет, все уже в порядке. Иди к себе. Тебе тоже надо поспать.

— Здесь вполне хватит места для двоих, — стоял на своем Никита.

— Нет, уходи. Я хочу спать одна.

— Ты что, превратишься в лягушку, если я останусь?

— Не валяй дурака. Давай завтра поговорим.

С тяжелым вздохом Никита поднялся, оделся и ушел.

Его мучили вопросы. Знать бы только, как их задать.

ГЛАВА 7

На следующее утро никаких вопросов задано не было. С утра на пляж на Быстрых Ногах поехали вчетвером: Никита, Нина, Бронюс и Нийоле. Шел самый общий, ничего не значащий разговор. Никита спросил, правда ли, что Бронюс возвращается в Вильнюс, или он сказал это вчера только для Зои Евгеньевны. Бронюс подтвердил, что и вправду должен уехать. Искупнется с утра — и в машину.

Чтобы не объяснять всем, почему она — не Владимир Сальников, не Юрий Прилуков и не Ян Джеймс Торп[7], Нина сказала, что для нее вода слишком холодна и что она лучше погреется на солнышке. Остальные искупались, а Нина с Кузей остались загорать. В этот день, отметил Никита, она надела бикини: ему хотелось думать, что для него. Это был очень красивый купальник в белую и синюю полоску, как матросский костюмчик, только полоски шли не просто поперек, они сламывались под разными углами, подчеркивая маленькие, но изящные выпуклости ее фигуры. Нина в нем казалась совсем девочкой. Бронюс несколько раз оглянулся на нее, и Нийоле шлепнула его пониже спины, а он засмеялся и сказал Никите, чтобы не упускал удачу.

Никита чувствовал себя немного подавленным. Он старательно делал вид, что все в порядке, но в душе у него росла досада на Нину. Почему она прогнала его вчера? Почему она всякий раз его прогоняет? Почему, спросил он себя в сердцах, она ведет себя как проститутка? Только проститутки боятся оргазмов. Но как сказать ей об этом?

Нина, казалось, угадывала его настроение и вела себя сдержанно. Они перекусили на набережной вчетвером, после чего Бронюс и Нийоле весело попрощались, забрали свои велосипеды и укатили.

— Чем займемся? — спросил Никита с наигранной бодростью.

Нина выразительно пожала плечами:

— Боясь показаться занудой, в который раз напоминаю: я приехала сюда, чтобы побыть овощем. И вот смотри: катаюсь на велосипеде, уже почти научилась плавать, побывала на яхте, что для меня нехарактерно…

— И каждый день пашешь, как папа Карло, у плиты, — закончил за нее Никита.

— «Зрительная масса ничего такого не заявляла», — процитировала Нина бессмертное произведение. — Я люблю готовить. Может, купим угрей на ужин? Или миноги, или еще чего-нибудь копченого?

— Давай, — согласился Никита. — Может, хочешь пройтись по магазинам?

Она уловила нотку страха в его голосе и улыбнулась.

— Успокойся. Сегодня воскресенье, магазины закрыты. И вообще, если я захочу пройтись по магазинам, тебя с собой не возьму. Мужчины звереют, когда приходится таскаться по магазинам вместе с женщинами.

— Истинная правда, но я готов пострадать. Буду носить за тобой штатив.

Она с улыбкой оглянулась на него.

— Спасибо, но не стоит. Ты будешь подсознательно давить на меня, я буду нервничать, торопиться, в общем, весь кайф от покупок ты мне поломаешь. Нет уж, если мне захочется пройтись по магазинам, я предпочитаю чувствовать себя свободной. А ты бы лучше подъехал на машине и забрал меня с покупками, чтобы я не возвращалась домой, как вьючный ишак. Хотя вряд ли я много куплю, мне просто любопытно посмотреть, чем тут торгуют.

— Ладно. И все-таки, что мы будем делать вечером?

Нина вдруг пристально взглянула на него своими алмазными глазами.

— А что бы ты делал, если бы меня здесь не было?

— Скорее всего, сидел бы за компьютером, — честно признался Никита. — А может, уехал бы в Вильнюс вместе с Бронюсом. Только не думай, что ты мне помешала, — поспешил он, не давая ей возразить. — Кстати, тут тоже есть злачные места. Как ты насчет ночной жизни?

— Прохладно. Более чем. Я не люблю мигающей цветомузыки, не люблю попсы. Я от нее дурею. Быть овощем я могу и без этих хлопот. И потом, мне кажется, в злачном месте велика вероятность встретить Зою Евгеньевну и К^о.

— Ты что, боишься ее?

— Конечно, нет! С какой стати мне ее бояться? Но, как и королеве, мне это не показалось бы забавным.

— А знаешь, откуда взялось это выражение? Про королеву? — спросил Никита.

— Честно говоря, нет. Я на него не раз натыкалась в книжках, но понятия не имею, откуда оно взялось.

— А я знаю. Мне бабушка в детстве рассказывала. Когда вышла первая книжка о приключениях Алисы в Стране чудес, королева Виктория пришла в восторг и выразила пожелание, чтобы следующую книжку Льюис Кэрролл посвятил ей. Он так и сделал. Посвятил ей свою следующую книжку: «Введение в трактат о детерминантах». Он же был математиком. Королева заявила, что ей — «нам», она же употребляла королевское «мы», — эта шутка не показалась забавной. И ее слова ушли в фольклор.

— Значит, по чувству юмора Льюис Кэрролл сильно опережает королеву Викторию, что тут еще можно сказать? Ах да: у тебя была замечательная бабушка.

— Ну так что же? На ночных развлечениях ставим крест?

— Если тебе хочется… — нерешительно протянула Нина.