Глаза ночи

— Бог мой, ты выглядишь замечательно отдохнувшей!

— Я и правда отдохнула. Отлично провела время. Входи.

— Я подумала, что тебе не помешает эта кастрюлька на обед. Ничего особенного, курица с рисом, но, по крайней мере, тебе не придется готовить. Когда я приезжаю домой с побережья, вся одежда мне кажется ужасно грязной, и мне хочется поскорее привести себя в порядок. И уж чего не хочется совсем — проводить драгоценное время на кухне!

— Какая ты предусмотрительная, — улыбнулась Бренвен, беря у нее из рук кастрюлю. — И ты совершенно права. Я просто суну эту кастрюлю в холодильник. Ты не можешь посидеть у меня недолго и немного поболтать? У меня такое ощущение, как будто бы мне нужно потренироваться в ведении бесед после двух недель одиночества и молчания.

— Еще бы. — Эллен села на плетеную кушетку в гостиной, которую она обставляла сама, и подумала, уже не впервые, что ей будет очень жаль, когда Бренвен решит переехать в собственную квартиру. Ее не было здесь больше двух недель, и Эллен скучала по ней.

Бренвен уже приняла душ, вымыла и высушила волосы. На ней был желтый махровый халат, потому что вся остальная ее одежда, как справедливо заметила Эллен, нуждалась в стирке. Цвет халата подчеркивал легкий загар, который она приобрела на побережье. Эллен сказала, что она выглядит отдохнувшей; Бренвен знала, что уже давно не чувствовала себя такой здоровой и свежей. Она устроилась в плетеном кресле, которое составляло пару с кушеткой.

— Итак, Эллен, я уверена, что, пока меня не было, ты заставила весь Вашингтон ходить на цыпочках.

— О, можешь быть в этом уверена! — Светлые кудряшки Эллен подпрыгнули. — Но все равно мне тебя не хватало. Ну, рассказывай, где ты была и что делала.

Эллен слушала ее рассказ, отметив про себя, что у Бренвен вырабатывается журналистский взгляд, замечающий каждую деталь. Когда та закончила, Эллен заметила:

— Знаешь, ты могла бы сделать великую, замечательную передачу для своей телестанции о своем путешествии. Ты замечаешь то, чего большинство людей не видит вовсе, ты знаешь об этом?

— Интересно, что ты это сказала. Сегодня на обратном пути я думала почти о том же. Не о том, конечно, что замечаю то, чего большинство людей не видит, а о том, что мне бы хотелось взять с собой оператора и снять небольшие фрагменты, которые были бы всем интересны. Ничего особенно амбициозного, просто пятиминутные куски в разных местах. Может быть, я даже предложу им это. Сначала мне нужна какая-то объединяющая тема, а я до сих пор не придумала, что это могло быть.

— Придумаешь, я уверена. Эта идея захватила тебя, я вижу это по твоим глазам! Все должно получиться здорово, и, может быть, ты наконец окажешься перед камерой?

— Не знаю. Все не так просто. Я ведь не репортер и, кроме того, действительно не хочу выступать перед камерой.

Эллен широко улыбнулась.

— Все будут просто потрясены твоей красотой!

— Спасибо за комплимент. Я думаю, просто некоторые люди никогда не видят себя так, как видят других, но давай не будем углубляться в это. Я знаю, что станция вряд ли предоставит мне и оператора, и репортера, поэтому, если мне удастся пробить эту идею, то, по всей видимости, придется появиться перед камерой самой, по крайней мере на какое-то время. Но что же мне делать с моим голосом, с моим акцентом?

— Твой акцент очарователен. Не думаю, что здесь возникнут какие-то проблемы, если только ты не будешь забывать, что у большинства из нас здесь южные уши и мы не поспеваем за тобой, если ты начинаешь говорить слишком быстро!

Бренвен задумалась. Эллен была права — идея действительно захватила ее. Возможно, это на самом деле сработает!

— Знаешь, Эллен, может быть, мой акцент сможет стать частью той темы, которая мне нужна. — Я — новый гражданин этой страны, и я пытаюсь узнать о своей новой стране как можно больше. Я могу назвать это «Открывая Вирджинию» или как-нибудь еще в этом роде.

— Очаровательно! Я — за! — Эллен подпрыгнула и захлопала в ладоши. — И по-моему, мы должны выпить за это. У тебя есть что-нибудь?

— Как насчет белого вина? Оно в холодильнике.

— Не вставай. Я принесу. В конце концов, я же знаю, где что находится.

Эллен поставила на поднос в кухне графин с вином и два бокала. Вернувшись в комнату, она увидела, что Бренвен уже что-то пишет в блокноте.

— Бог мой, да тебе действительно не терпится начать! Что ж, почему бы и нет? Я предлагаю тост: «За открытие Вирджинии вместе с Бренвен Фарадей!»

Бренвен рассмеялась, чокнувшись стаканами с Эллен. Затем подошла и импульсивно обняла ее.

— Знаешь, Эллен, я наслаждалась одиночеством, но мне правда не хватало тебя. Ты не представляешь даже, насколько важна для меня дружба с тобой.

— Я тоже скучала по тебе, Бренвен.

Они снова обнялись, а затем отошли друг от друга, и каждая из них была слегка смущена таким непривычным для них проявлением эмоций. Тишину, которая повисла между ними, пока они сидели и думали каждая о своем, прихлебывая вино, нарушила Эллен.

— Бренвен, дорогая, ты устала с дороги, или ты еще можешь выдержать несколько минут разговора? Мне нужно обсудить с тобой нечто э-э… серьезное.