Глаза ночи

— В этих конкретных камнях заключен определенный вид энергии. Я не знаю какой — я хотел бы это вспомнить. Думаю, когда-то мне было это известно. Должна существовать очень веская причина для того, чтобы перенести внутренний круг священных камней на то огромное расстояние, которое разделяет Уэльс и Стоунхендж.

Бренвен снова наклонила голову. Голос Гарри помогал ей. Не только его слова, но определенные интонации в голосе. Ей очень понравилось, когда он сначала положил ей руки на плечи, а затем стал расплетать волосы. Она знала, почему он это делает, ведь сама Бренвен всегда расплетает косу перед тем, как дотронуться до рунических камней.

— Эта энергия, — пробормотала она, — моя энергия тоже. Они… очень похожи, даже одинаковы.

— Да, — сказал Гарри, расчесывая пальцами ее тяжелые шелковистые волосы, подымая их вверх от самой шеи и позволяя свободно стекать вниз между пальцами. — Да, я почувствовал эту энергию, исходящую от тебя, проходящую через тебя, много лет назад, в руинах аббатства Лланфарен. Это был один из самых волнующих моментов в моей жизни, Бренвен. Ты помнишь?

— Помню.

— Эта энергия — твой особый дар. — Гарри снова сел за стол. Он посмотрел на Бренвен. Его глаза проходили сквозь нее, а ее — сквозь него. Они оба стояли на границе, разделяющей две реальности. Гарри удержал бы их здесь, на этой грани, а перевести их через нее должна была Бренвен. — Это не приходит из книг. Забудь о книге, забудь о ее фигурах и интерпретациях. Позволь появиться твоим видениям. Прочти для меня руны, Бренвен.

— Дай мне руки, — сказала она. — Закрой глаза. Представь в уме то, что ты хочешь узнать от рунических камней.

Гарри подчинился. Ее руки, которые поначалу были холодными, становились все теплее. Он молча сформулировал свой вопрос: когда я вновь овладею Старым Знанием? Дрожь пробежала по телу Бренвен, и он почувствовал ее в своих руках, ощутил покалывание, когда начала концентрироваться ее внутренняя энергия. С пальцев покалывание перешло в ладони, а затем по рукам поднялось к плечам и груди. Он сделал долгий, глубокий вздох и задержал его с восторгом предвкушения.

Бренвен отпустила руки Гарри и высыпала рунические камни на стол. Гарри открыл глаза, чувствуя себя смущенным и разочарованным. Она разорвала физический контакт. Куда бы она ни направлялась, он не пойдет вместе с ней. Потом он понял. Конечно! Она отправляется туда для него, она будет читать рунические камни для него, и именно поэтому она отпустила его руки.

Он наблюдал за ней. Волосы, слегка волнистые оттого, что были заплетены в косу, упали вперед и почти закрыли ей лицо, когда она склонилась над камнями. Белая прядь поражала — она бросалась в глаза, как клеймо. Левая рука, пальцы которой слегка дрожали, двигались на высоте около дюйма над лежащими на столе камнями. Вот пальцы нырнули вниз, вздрогнули, двинулись дальше, затем снова нырнули вниз и выбрали камень.

— Я выбираю те камни, которые притягивают мои пальцы, — сказала Бренвен в ответ на его молчаливый вопрос. — От них исходит жар.

Вскоре она выбрала семь камней. Остальные отодвинула в сторону осторожным движением руки.

— Камни сами складываются в узор, — сказала она.

Она не смотрела на него и, казалось, не смотрела и на камни. Ее левая рука сложила из них букву «у», направленную разветвлением к нему, а ножкой к ней. «Дерево», — подумал Гарри.

Глаза Бренвен были открыты, а зрачки расширились настолько, что сине-зеленая радужная оболочка стала почти не видна. Щеки пылали, как будто бы изнутри ее жег невидимый огонь, а она, казалось, едва дышала. Бренвен начала говорить.

— Гарри Рейвенскрофт, твой путь разделится надвое. Не сейчас, еще рано, но уже скоро. Одно из ответвлений является ложным. Я вижу тьму…

Ее голос сорвался. Она закачала головой из стороны в сторону, и от напряжения связки у нее на шее натянулись, как веревки. Хриплым шепотом она продолжила:

— Я вижу противостояние. Ты и старый враг. Я не могу оставаться в этом месте! Эти звуки просто ужасны! Здесь слишком опасно. Я окажусь в опасности, если еще ненадолго останусь здесь!

Гарри был испуган, но не отваживался вмешаться. Это был ее транс, хотя она и вошла в него по его просьбе и от его имени; а раз это не он вводил ее в этот транс, значит, не ему и выводить ее оттуда, да он и не смог бы это сделать, если бы даже и решился. Ее лоб покрылся каплями пота, которые, сливаясь, текли ручейками по лицу. Она смотрела на него своими огромными чернеющими глазами и почти перестала дышать.

Когда он уже больше не мог выносить этого и был готов потянуться к ней через стол и затрясти ее, независимо от того, какими могут быть последствия, Бренвен резко выдохнула, а затем сделала глубокий, хриплый вдох, содрогаясь всем телом. Она несколько раз моргнула и слегка встряхнулась, как собаки встряхиваются, вылезая из воды.

Ее голос все еще был хриплым, но уже не в такой степени, когда она заговорила снова: