Глаза Сатаны (СИ)

– Хуанито, а ты не мог бы мне рассказать, что представляет из себя любовь между мужчиной и женщиной? Это так интересно. На улице всякое слышала, да мне кажется, что там говорят всякие гадости, а мне хотелось бы узнать правду.

– Мира, ты меня вгоняешь в такое смущение и растерянность! Я не могу тебе ничего рассказать. Язык не повернётся.

– Это действительно так мерзко, Хуан?

– Я бы не сказал. Даже наоборот! Но говорить об этом тебе, девочке, просто невозможно. Попроси бабушку. Она многое может тебе поведать, а я… Избавь, прошу тебя, моя глупышка!

– Вот так всегда! Только что-то хочу узнать, как все только и твердят, что мне рано ещё, что я ещё мала, а сами! И ты такой же, Хуан! Никто не хочет мне помочь, пояснить...

– Милая моя, ты скоро и сама всё узнаешь. Тем более, что с улицы ты не выходишь, а это благодатное поле для всяких житейских тайн и знаний.

– Ты скажи мне, Хуанито, любить действительно хорошо, или это грех, как говорят некоторые старые сеньоры?

– Гм. Ну и разговор у нас, Мира! Одно могу сказать тебе. Любить всегда хорошо. Без любви жить невозможно, разве что отдельным мухоморам, которых Господь обделил этим чувством. Но таких так мало, что и говорить о них не стоит. Потому можешь успокоиться.

– А ты любил кого-нибудь, Хуан? – вдруг спросила девочка с такими интонациями в голосе, что Хуан вздрогнул. Он долго молчал, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. – Чего ты не отвечаешь, Хуан? Я спросила...

– Мне кажется, что так, Мира. Я любил, но это было давно, очень давно.

– Как может быть давно, если ты ещё совсем молодой, Хуан?

Хуан внутренне усмехнулся. Действительно, не так давно всё с ним произошло, что теперь представляется таким далёким и несущественным. Всего-то четыре года прошло, а может, и того меньше! А кажется, что прошла вечность.

– Я уже и вспоминать перестал, Мира, – проговорил Хуан грустно.

– Значит, это была не любовь, Хуанито! Я никогда не забуду!.. Я!.. – Она не закончила говорить, мысли её спутались, а слов недоставало. Она засмущалась, а Хуану вдруг стало так приятно сидеть вот так рядом с этим чистым, таким наивным и доверчивым существом.

Тут же вспомнил Габриэлу. Он давно уже не возвращался мысленно к ней. Вдруг перед его мысленным взором предстало сухое, измождённое лицо девушки с глазами, в которых так и не потух злобный огонёк, нет-нет да проявляющийся иногда. И это было так неприятно наблюдать. И прежнего чувства страсти он не ощутил. Лишь полное равнодушие и покой на душе. Удивившись и обрадовавшись, Хуан опять подумал, что эта бойкая девчонка куда приятнее для него, чем ненасытная жадная Габриэла.

– Хуанито, ты грустишь. Что тебя тревожит? Я иногда могу угадывать чужие мысли. И сейчас ты думаешь о какой-то девушке. Она тебе не нравится, и мне очень приятно сознавать такое. Я верно тебе заметила, а?

Хуан с интересом посмотрел на Миру. Вспомнил, что сеньора Корнелия уж очень походит на ведьму. А Мира её внучка. Ему стало страшновато от такой мысли. Хотелось укрыться от пристального любопытного взгляда девочки, но она неожиданно сказала:

– Ты не бойся меня, Хуанито! Я не сделаю тебе худого. Ведь я люблю тебя! И бабушке ты нравишься. Она говорит, что ты такой, на которого можно положиться. И я так думаю. Она обещала научить меня всем премудростям, которые сама знает. И мне этого очень хочется, Хуанито!

– Мира, тебе пора спать. Иди, укладывайся. Вон Пабло уже давно сны все просмотрел, а мы всё ещё сидим. А посуда не мытая. Бабушка заругается и на тебя, и на меня.

Девочка вздохнула, встала, убрала миски, допила сок ананаса, вздохнула и молча тихонечко, исчезла в тёмном проёме двери.

Хуан ещё долго сидел со смутным беспокойством в голове. Разговор с Мирой пробудил в нём массу непонятных чувств. Он никак не мог понять, что это могло значить. Лишь одно стало для него понятным и ясным. Он понял, что эта девчонка многое для него значит.

За завтраком, сеньора Корнелия с подозрением поглядывала на Хуана, изредка бросала взгляд на внучку, а та беспечно уплетала тушёное мясо, которое так редко появлялось на столе этой семьи.

Хуану было не по себе. Пабло же ни на что не обращал внимания и увлечённо поедал обильный завтрак, запивая его красным вином.

Хуан думал о том, что сегодня они с Пабло должны встретить Сибилио с одним из его друзей. Двух мулов, нагруженных золотом в больших мешках, дополнительно набитых разным тряпьём, необходимо встретить незаметно, препроводить до двора негра Кумбо и зарыть большую часть в укромном месте.

Он волновался, постоянно думая, чего он не додумал, не учёл, что может привести к провалу всего дела. А времени и сил было потрачено так много!

Перед полуднем Хуан обратился к донье Корнелии:

– Донья Корнелия, – спросил Хуан нерешительно. – Что вам видится на сегодня? Я волнуюсь и беспокоюсь.

Она долго не отвечала, затем проговорила загадочно:

– Делай, как задумал, Хуан. Но поспешай. Не задерживайся в дороге. И не мешало бы не идти через город.

– Другого пути я не знаю, сеньора, – ответил Хуан.

– Пабло подскажет. Доверься ему в этом.