Глаза Сатаны (СИ)

Хуан вышел поискать заложников. Встречаться с Габриэлей не хотелось. Смутное чувство вины нахлынуло на него. Он кликнул негра Пахо, проходившего мимо.

– Пошли пройдёмся, Пахо, – предложил он. – Мне нужно быть с кем-то.

– Чего сеньор хочет?

– Срочно нужно поговорить с нашими заложниками. Где они?

– Сеньор таскает камень для постройки, сеньорита недавно была у речки.

Дон Атилио шагах в двухстах, немного на возвышенности, молотом и зубилом откалывал плоские куски камня, слегка их обкалывал и потом сносил к речке, где уже высилась горка подобных камней.

– Атилио! – Позвал Хуан негромко. – Прошу подойти, разговор есть.

Испанец напряжённо посмотрел на Хуана, положил молот и неторопливо подошёл, продолжая пытливо глядеть на хозяина.

– Можешь радоваться, сеньор. Через два дня мы едем домой. К вам домой.

– А выкуп? Его выплатили?

– Не весь. Но я посчитал, что полностью разорять вас нет надобности.

Атилио не поблагодарил, молча стоял в раздумье.

– Вроде не рад, а? – усмехнулся Хуан.

– Просто так неожиданно! Конечно, рад, сеньор. Значит, родители ничего не продали? И где же они взяли деньги? В долги влезли?

– Я их не видел и ничего об этом не знаю. Сам через неделю всё узнаешь. Я привёз вам одежду, а то заявиться в этой, – Хуан кивнул на лохмотья Атилио, – просто страшно. Потом возьмёте.

– Спасибо, сеньор, – тихо ответил Атилио, головы не поднял, а Хуан подумал, что у того наверняка мелькнула мысль рассчитаться с ним, Хуаном.

– Где может быть сеньорита? Хочу и ей сообщить новость. Надеюсь, она ей понравится.

– С утра не виделись, сеньор, – вяло ответил Атилио. – Можно идти?

Хуан проследил глазами, как тяжело молодой испанец шёл к своему рабочему месту. Повернулся с Пахо.

– Пошли к речке. Хорошо бы окунуться с дороги. Жарко.

У речки сеньориты не оказалось. Один из новых негров показал на стадо коз в отдалении на склоне долины.

– Там, сеньор, доит коз. Я видел.

Габриэла издали заметила приближение Хуана. Она бросила работу и встала, наблюдая приближение мужчин. Хуан отметил про себя, что она немного поправилась, внимательно осмотрел фигуру. Ничего не заметил и удивился.

– Сеньорита, приветствую вас! – наигранно заметил Хуан, слабо улыбнувшись.

– Буэнос диас, хозяин! – с некоторым презрением ответила девушка. – Долго же вы отсутствовали. И осунулись. Что случилось такое?

– Это потом, сеньорита. Хочу обрадовать хорошим известием. Выкуп получен полностью и скоро вы будете дома. Вы рады?

Она с напряжённым лицом смотрела на Хуана, словно пыталась проникнуть в его мысли, молчала, лишь лицо немного побледнело. Потом всё же спросила:

– Когда едем, сеньор?

Хуан ответил, наблюдая её поведение. Она была спокойна. Владела собой отлично, и это удивило ещё больше Хуана.

– Как же я поеду в таком виде? – и она демонстративно оглядела себя.

– Я привёз вам одежду, сеньорита. Да и ехать не очень далеко. Другой дорогой поедем, сеньорита. Ближней, я нашёл её. Готовьтесь. И привет вам от родных, хотя я их и не видел, – Хуан едва заметно приподнял руку в виде прощания и, кивнув Пахо, пошёл прочь.

Очень хотелось обернуться и посмотреть на Габриэлу. Но одолел своё желание, чувствуя на своей спине пристальный взгляд девушки.

– Пахо, ты не поведаешь, как тут вела себя сеньорита? – спросил Хуан деланно спокойно и безразлично. В душе он злился. Он повернулся к негру, силясь по выражению его лица понять самому, что и как с этой строптивой девицей.

– Сеньор, я не стал бы говорить ничего хорошего. Она за последнее время сильно изменилась. Словно прежней сеньоритой стала. Поняла, что её больше никто не посмеет тронуть, как вы приказывали, сеньор.

– Ну и чёрт с нею! Пусть хоть помнит, что такое рабство. И это ещё не все её невзгоды, Пахо. Кстати, ты скоро уйдёшь отсюда. Пойдёшь со мной на побережье. Уйдём с этой земли. Только не распространяй эту весть.

Вечером и Атилио, и Габриэла почти одновременно появились у Хуана в новой хижине, построенной специально для него из тонких брёвен с двухскатной соломенной крышей и низким крыльцом из трёх ступеней.

– Хорошо, что вы оба пришли, – поднялся Хуан с топчана. – Не очень ругайте меня за столь скромное одеяние, но для горного леса и это сойдёт. Вот, Атилио, это вам, – бросил свёрток испанцу. – А это, сеньорита, вам. Туфли я не покупал, полагая, что старые никто не носил и они ждут ваших ножек.

Атилио торопливо развернул свёрток, довольство отразилось на его лице. Габриэла ничего не сказала, только осмотрела старые туфли, всё прижала к груди, ничего не ответила и торопливо вышла в дверь.

– Что это с ней, сеньор? – спросил Хуан с удивлением.

– Это произошло с тех пор, как вы уехали, сеньор.

– А что у вас на уме, дон Атилио? Думаете о мести? Можете говорить без опаски, сеньор, я пойму вас.

– О мести я не думаю, сеньор. О побеге думал, но сейчас и об этом думки нет. Просто тоска и безнадёжность внутри угнездились, никак не могу от этого избавиться. Что будет с родителями? Что с сёстрами? Это нищета и безысходность, сеньор!