Глаза странника

— Как кого, девонька? А ты приглядись- приглядись-ка получше. Она ж, как две капли воды, вылитая ты… Аль сама не видишь?

Я наклонилась, вперившись взглядом в лицо девушки. Снова это навязчивое, непонятное чувство сродни узнаванию или зову издалека…

Да, в чертах действительно было неоспоримое сходство: цвет волос, изгиб губ, форма носа, даже поворот головы, и тот говорил за то, что тетя Катя права- наше подобие бросалось в глаза с первого взгляда. Только я могла этого не заметить, целиком уйдя в свои переживания и размышления.

— Люди, похожие друг на друга- не редкое явление в нашей жизни. — я попробовала рассуждать с позиций здравого смысла.

— Но тут же копия! Только одёжку поменяй и сестры-близнецы!

— Будет вам, тетя Кать! Не стану спорить, мы действительно похожи. Однако вспомните, сколько лет разделяет нас! Никак не менее полутора века, а то и более того…

— Так-то оно так, — улыбнулась она в ответ, — Да никто наперед не знает…

— Чего не знает?

— А, так это я!… Теперь зато знаю, почему отец с тебя глаз не спускал.

— И почему же? — удивилась я.

— Её в тебе видел, тоже Екатерину, как и я, только Зотову.

— Зотову?

— А ты не знала, почему наша деревня Зотовкой зовется?

Я наморщила лоб- воспоминания рвались откуда-то изнутри, и, не находя выхода, кружили совсем рядом, но не касались моего сознания. Далекая Екатерина, столь схожая со мной, не раскрывала мне своих секретов.

Я снова посмотрела на полотно.

— Интересно… — пробормотала чуть слышно.

— Что, доченька? — тетя Катя пристально посмотрела на меня, потом перевела свой взгляд на неё.

— Была ли она счастлива? — эхом отозвалась я.

— Почему спрашиваешь, а? — её глаза наполнились тревогой. — Аль у тебя не всё ладно? Ты уж прости, не серчай, тут твоя мамка по секрету сказывала, что заморского жениха-то выбрала. Может, и не моё это дело, но заморский, он и есть заморский… чужой…

— Не в этом дело… — я низко опустила голову.

Тетя Катя посмотрела на меня долгим взглядом и промолчала, тут же переведя нашу беседу совсем в иное русло.

— А ты ведь отца-то моего и не помянула ни разу! — будто спохватилась она. — Давай-ка сейчас на стол накрою, вспомним Евстафия Игнатьевича по-христиански. Если рюмочку налью, не откажешься?

— Не откажусь…

— Спокойной ночи, тетя Кать! — сказала я на прощанье, закрывая за собой калитку.

— Спокойной, девонька, спокойной! — откликнулась в ответ Екатерина Евстафьевна, — Ой, постой-ка минуточку! Я мигом, ты только не уходи!

Она кинулась в дом и почти тут же вернулась, держа в руках знакомый сверток.

— Тебе, это, Маргаритка, хоть тебя и не Екатериной назвали.

— Да разве можно! Это же деду Евстафию принадлежит! Принадлежало, — поправилась я. — А теперь вот Вам память о нем осталась. И какая! Нет, тетя Кать, как хотите…

— Я-то что, — перебила она меня. — Это он, Евстафий Игнатьевич, хотел бы. Точно знаю, чувствую, вернее. Твоя она теперь и больше ничья, понимаешь? А память… Память, девочка моя, не в этом. Совсем в ином она, память-то наша…

Я не знала, что ответить.

— Бери, а то деда обидишь!

Она взяла мою руку, положила на нее сверток, потом прижала к моей груди.

Я почувствовала, как край полотна уперся мне в подбородок. А ещё тепло… Оно расползалось по всей области сердца от его внезапного прикосновения.

— Вот теперь иди с Богом!

— Спасибо Вам, тетя Кать!

Я бросила на неё прощальный взгляд, повернулась и медленно пошла к своему дому.

Глава 12

Ох уж эти серебристые PRADO! Величественный сухопутный корабль вывернулся из-за поворота, заставив меня вздрогнуть и насторожиться. Мой шаг стал гораздо быстрее, и, юркнув в калитку, я заперла её на засов, несмотря на то, что была уверена- Олегу Ростовцеву в Зотовке делать определенно нечего.

Скорее всего, это кто-то из соседней деревни решил поехать в объезд, поскольку прямая дорога туда была грунтовая и вдобавок вся в выбоинах. Любой проезжающий автомобиль поднимал огромный столб пыли, которая, пробиваясь в салон, делала пребывание внутри него просто невыносимым.

Однако, несмотря на мои разумные доводы, сердце отбивало бешеный ритм до тех пор, пока джип не поравнялся с моим домом и притормозил прямо у ворот, за которыми стоял мой FOCUS. Теперь оно замерло, как зверек в укрытии. Я тоже замерла вместе с ним, прячась меж опущенных ветвей березы под окном.

Дверца открылась. Из своего укрытия мне не было видно, кто и зачем причалил к воротам моего дома, но я знала… Не могу сказать, каким образом это знание просочилось в мой разум, и всё же я была уверена, что это Олег. Меня никто не смог бы убедить в обратном.