Глаза тигра

Сильвия помогала подруге с нарядом: закрепить фату, затянуть корсет, проверить, всё ли в порядке. Сегодня всё должно быть идеально. Рита в очередной раз бросила на себя критический взгляд в зеркало и осталась очень довольна.

– Ты великолепно выглядишь, – Сильвия любовалась подругой.

– Мне до сих пор не верится, что настал самый счастливый день в моей жизни, – Рита в восторге повернулась к подругам, Сильвии и Мэри.

– И самая счастливая ночь тоже, – подмигнула ей Мэри.

– Жду ни дождусь! – весело хихикнув, Рита ещё раз покрутилась перед зеркалом.

Сильвия невольно сравнивала эту свадьбу и свадьбу дочери дона Фалконе. Последний не хотел выставлять торжество напоказ, не пригласил ни прессу, ни TV. Он не бахвалился своим достатком, хотя мог бы запросто заткнуть за пояс Нельсонов. Народа на свадьбе у Фалконе было меньше, все избранные и уважаемые люди, никого лишнего. У Нельсонов же присутствовала откровенная показуха и театральщина. Только любовь Марка и Риты была искренней, и Сильвия невольно заскучала по Алексу. Ей так не хватало его на празднике! Она ощутила прежнее одиночество, испытываемое до встречи с ним.

Прошла торжественная церемония и закончился первый вальс молодоженов. Музыка продолжала играть, все пили и ели, оживлённо разговаривали и смеялись. Отец Марка старался как можно чаще попадать в кадр камер. Он носился по всему саду, такой живой и энергичный, что было бы естественней для его сына и старался перекинуться хотя бы парой фраз чуть ли не с каждым гостем. Охрана бдительно следила за порядком.

Рита и Марк не сводили друг с друга глаз. Им не терпелось остаться вдвоём, но шумная толпа гостей не желала упускать их из вида. Когда на землю спустились сумерки и зажглись первые фонари, Марк многообещающе улыбнулся Рите. Оставалось не так уж долго до сладостного момента.

Торт было решено съесть вечером, но прежде фотограф попросил новобрачных позировать на фоне этого кондитерского произведения искусства.

Пару дней Алекс отсиживался на квартире у Поли и, чем больше приближался кульминационный момент, тем меньше его охватывали хоть какие-то чувства. Не имея права на ошибку, он превращался в бездушную машину для убийств и был сосредоточен на одной цели. Никакой слабости, никакого снисхождения. В мире, что возникал для него в такие моменты, существовал лишь он и его жертва. Кто останется – это лишь вопрос времени.

Алекс должен сделать единственный выстрел в голову Марка Нельсона и, пока остальные будут в панике или в оцепенении, он удерёт. Машина, что будет его ждать, находилась в угоне. Нельзя оставить улик и зацепок, ни одного опечатка, ни случайно позабытого окурка. Следует подстраховаться со всех сторон. Не каждый день ведь убивают сыновей членов парламента.

Насчёт пса возникло много толков, убить его или ненадолго усыпить. При условии, что пёс проспит всё время миссии, есть шанс, что о домике никому не будет известно. Такой грозный сторож не пустит постороннего на свою территорию. Если же убить собаку, сразу станет ясно, что киллер “работал” с соседнего участка. К тому же, соседи могли вернуться к себе домой в разгар праздника, мало ли что могло им понадобиться. Если они заметят мёртвую собаку до того, как прогремит выстрел, миссия провалится. Пёс мог не съесть колбасу или кусок мяса со снотворным. Алексу придётся пойти на риск. Среди его вещей для “работы” появился шприц с дозой снотворного, способного вырубить животное за довольно короткое время.

Обвязав левую руку сложенным в несколько слоёв толстым полотенцем, Алекс, осмотревшись по сторонам, перелез через ограду и спрыгнул на землю почти рядом с псом, лежащим на газоне. Ротвейлер не учуял его, ветер дул в другом направлении.

Когда Алекс спрыгнул, пёс повернулся на шум, подскочил и, злобно рыча, помчался к нему. Прыгнув, четвероногий охранник вцепился в его левую руку, которую Алекс выставил вперёд намеренно. Зубы сомкнулись немного повыше кисти. Правой рукой Алекс вонзил иглу шприца в мускулистую шею пса. Пришлось выждать. С каждой секундой мощные челюсти ротвейлера слабели, и вскоре Маккензи освободил руку.

Было бы смешным надеяться на то, что пёс не прокусит его руку через такой ненадёжный защитный слой полотенца, но хотя бы кровь не будет капать. Сжав зубы, чтобы не застонать от боли, Алекс несколько раз сжал и разжал левый кулак. Мышцы не порваны, но рана от укуса давала о себе знать. В голове Алекса мелькнула тревожная мысль, которую раньше он упускал из виду. Вдруг у собаки бешенство? Нельзя исключать и такую возможность.

Чертыхнувшись в сердцах и подобрав винтовку, брошенную им на траву в момент, когда он прыгал через забор, Алекс направился к дереву, на ветвях которого располагался домик. Внутри взрослому было тесно, а стоять и вовсе было невозможно – мешал низкий потолок.

Алекс уселся на пол и придвинулся к маленькому окну.