Глаза тигра

Он вежливо сказал: «Добрый день». Мужчина остановился со шляпой в руке. Он явно нервничал и продолжал смотреть на Ника. Он был совершенно лысым, и между толстыми валиками жира виднелись маленькие поросячьи глазки. Ник вдруг почувствовал настоящую симпатию к Миньон Франшетт. Быть одному на острове с этим парнем действительно не очень интересно!

Ник вдруг понял, что Осман, хоть и покорный и корректный, смотрит на него очень осторожно. Он не смотрел на него нагло, он держал глаза более или менее опущенными, но ничего не упускал. Ник не мог ошибаться: его оценивали. Это случалось с ним раньше. Так что Осману было любопытно. И что бы это было? Вероятно, он был таким же одиноким и разочарованным — разочарованным точно — как и Миньон. И любопытным. По словам баронессы, в эти дни на виллу Лимбо приходило не так много гостей.

— Баронесса в той оранжерее?

— О да, сэр! Конечно, сэр! Она ждет вас, сэр. Если бы он не был таким толстым, Осман бы поклонился. Он махнул своей нелепой шляпкой в сторону «оранжереи». Его голос подскочил. — Она уже давно вас ждет, сэр.

Ник улыбнулся ему. Он совершенно не любил этого человека. Это не было чем-то необычным для Ника Картера; Он действительно мало кому нравился. Он слишком хорошо их знал. Но Осман выступал против него. Он не был вполне уверен, почему; он изо всех сил старался не показывать этого. Ник Картер был не против убить того, кто этого заслуживал, но он не любил намеренно наступать людям на пятки.

Пока он шел, он чувствовал, что Осман наблюдает за ним. Нику стало его немного жаль. Бедный папаша! Сто восемьдесят фунтов жира! Что происходило в этом человеке?

У него никогда не могло быть романа с женщиной. Даже не только физически.

Он толкнул стеклянную дверь и оказался в дымящейся атмосфере джунглей. Легкая куртка, которая была на нем, в кармане которой уютно устроился Пьер, вдруг стало теплой. Ник снял её и перекинул через руку. Какое-то время он стоял, оглядываясь вокруг. У графини де Ланкуок, подумал он, должен быть экзотический вкус. И она должна была быть очень богатой, чтобы позволить себе такой сад.

Это было похоже на прогулку по джунглям или тропическому лесу. Повсюду висел плотный полог, в котором были все оттенки зеленого и вкрапления прекрасных тропических цветов. Огромные бабочки с восковыми крыльями размером с летучих мышей порхали взад и вперед. Птицы пастельных тонов метались, как стрелы, между деревьями, в кусты и обратно.

Ник увидел пантеру, свирепо смотрящую на него с ветки дерева. Инстинктивно он схватил Хьюго. Затем он начал смеяться. Пантера была чучелом! Чертовски натуральным.

Несколько троп вели от двери в джунгли. Когда Ник нерешительно остановился, он услышал голоса. Голос. Радио. Он улыбнулся. Баронесса слушала новости. Он собирался послушать новости, но Миньон помешала. Он пошел по дорожке на металлический голос диктора. Тропа выходила на небольшую поляну в искусственных джунглях. Все было так реалистично и искусно устроено, что у него возникло ощущение, будто он действительно попал в джунгли.

Баронесса фон Штадт купалась в бассейне. Она была обнажена. Ник с удовлетворением наблюдал, как она бесцельно плыла, затем приподняла напряженные белые ягодицы и пригнулась. Она вернулась, отплевываясь и отдуваясь. Ее светло-русые волосы ниспадали шелковой вуалью на лицо, а вода капала с ее красивых грудей. Она не заметила, как Ник смотрит, и снова нырнула в воду.

Рядом с бассейном стояло несколько надувных матрасов. На одном был белый халат и две маленькие части золотого бикини. Рядом стоял серебряный кулер для шампанского с бутылкой в нем. Кроме того, большая плетеная корзина для пикника. На другом надувном матрасе стояло маленькое транзисторное радио, безадресно посылающее голос диктора в джунгли.

Баронесса вынурнула снова. Она ахнула, как фея, поднимающаяся из пены. Водяная нимфа, подумал Ник, вынырнув. Морская ведьма! Он должен быть осторожен. Он ведь также планировал переспать с ней.

Ник подошел к краю бассейна. — Я Тарзан, — усмехнулся он. — Ты, Джейн?

"Николас!" - Она подплыла к нему, ее красный рот улыбнулся. Она не пыталась спрятать свое тело. — Где ты был, Николас! Я послала к вам Миньон несколько часов назад.

— Ты имеешь в виду пятнадцать минут назад, детка. Но какой в этом смысл... ты чувствуешь себя немного лучше? Классно выглядишь.' Он дразняще ухмыльнулся.

Баронесса скрестила руки на груди. — Не смотри так. Я не стыжусь своего тела. Мне не стыдно за то, что я с ним делаю! А что касается твоего вопроса, я чувствую себя хорошо. Это такая милая вещь! Я приняла ванну и немного поспала».

Ник встал на колени у края бассейна и посмотрел на ее мокрую кожу. Мягко блестящая и красивая, как у щенка тюленя.

"Вы великолепны," сказал он. 'Потрясающий вид.'