Глаза тьмы (СИ)

Амнита всё же попыталась сделать мост со звездой Птичий Глаз. Она знала, что не увидит ничего, кроме раскаленного небесного тела, от которого даже в наоме надо держаться на расстояния не меньше десяти скантиев и которое со времён вспышки успело сильно измениться. Но уж если она хотела разгадать тайну белой звезды, то должна была сделать всё, от неё зависящее. Попытка не удалась. Звёздные врата были закрыты. Амнита не особенно расстроилась. И даже не стала предпринимать вторую попытку. Не хотелось ей выходить в наому. Не хотелось. Но почему?

Созвездие Ллир сейчас каждую ночь вставало над пустыней. В глубине Птичьего Глаза мигал и пульсировал маленький ярко-белый зрачок. Птица проснулась, — говорили в такие дни в Сантаре.

«Что ты от меня хочешь? — думала Амнита, глядя по вечерам на звёздное небо. — Ты не подпускаешь меня к себе, может быть, потому, что чувствуешь мой страх. Меня пугает неизвестность. Я, как и ты, брожу по замкнутому кругу в тумане, но твоя туманная обитель полна света, а вокруг меня сгущается тьма».

Однажды ей приснилась птица ллир, неторопливо плывущая среди голубовато-белых водяных цветов — хаммелей. Валлоны называли их иначе — лиммеи. В память о цветах, которые когда-то росли по берегам рек в Baллондоле. Семья Амниты переехала в Эриндорн, когда ей было пять лет, вскоре после её выздоровления. Отец получил приглашение от главного смотрителя высших технических школ абеллурга Денона. До этого они жили в престижном районе Среднего города, недалеко от парка, где Амнита часто гуляла с отцом. Ему ещё постоянно говорили: «Досточтимый господин, какая у тебя прелестная внучка». В парке было много интересного, но Аминта больше всего любила маленькое поросшее белыми цветами озеро. Отец сказал, что у неё и у этих цветов одно имя. Лиммея. Именно это имя она получила при рождении. Маленькой Амните, тогда ещё Лиммее, нравились и эти цветы, и большие водяные птицы, которых она угощала крошками сдобного печенья. Оно продавалось в парке на каждом углу. Ллир — крупные птицы, а тогда они казались Амните просто гигантскими, и, глядя на них, она порой думала о том, что любая на этих птиц могла бы покатать её на себе. Однажды она сказала об этом отцу. Он рассмеялся: «Ллир выдержит и троих таких, как ты, да вот только садиться на неё небезопасно. Духи воды коварны, особенно если у них ещё и крылья есть. Вот унесёт тебя в небо, и станешь одной из её звёзд». Амнита знала, что отец шутит, но почему-то испугалась, «А сколько у неё звёзд?» — спросила она. — «Пятнадцать. Это одно из самых красивых созвездий». Вечером отец показал Амните созвездие Ллир, которое иногда называли просто Птица, и даже объяснил, почему Глаз Птицы почти всегда такой мутный. С этого дня Амнита постоянно расспрашивала отца о звёздном небе, об ангамах, о движении светил. В восемь лет она уже часами просиживала в библиотеке над звёздными картами, но страницу с крупным изображением созвездия Ллир переворачивала как можно быстрее. А водяные птицы её больше не интересовали. Уж больно неуклюже они летали. Вот андоры, гринги — другое дело…

Во сне она увидела маленькое озеро, очень похожее на то, что было в парке Среднего города. Птица ллир величаво скользила по тёмно-голубой глади среди неподвижных цветов, белеющих в полумраке заросшего водоёма, словно диуриновые светильники.

— Никуда тебе от меня не деться, — сказала птица. — Лиммея-Амнита… Эти имена твои. Оба. И в них твоя судьба. Та принадлежишь мне, как и все эти цветы. Амнита — тоже цветок. И ещё звезда. Цветок и звезда. Ты — моя звезда. Не бойся, садись на меня.

Амните было страшно, но она всё же села птице на спину, и ллир взмыла в небо, которое почему-то уже стало тёмным, и на нём одна за другой вспыхивали звёзды. Амнита насчитала пятнадцать. Перед ней сияло созвездие Ллир.

— Разве ты не хочешь окончательно избавиться от власти Камы? — спросила птица. — Разве ты не хочешь её одолеть? Ты просто должна понять, что у неё нет над тобой никакой власти. И в сущности никогда не было. Она властвует лишь над миром людей!

— Но я же человек, — растерянно сказала Амнита и вдруг зажмурилась от яркого света. Что-то белое, нестерпимо сверкающее неслось прямо на неё из темноты. Оно было похоже на падающую звезду.

— Нет! Не надо! — в ужасе закричала Амнита. — Звёзды не падают! Нет!

Но звезда всё же упала. И прямо ей на грудь. Она была маленькая и холодная, как лёд. Амнита проснулась от удушья и боли во всём теле. Уллариновый кулон светился ярким, пульсирующим светом. Он жёг ей грудь. Амнита сорвала кулон, но у неё было такое чувство, что холодный белый огонь проник в неё и жжёт её изнутри. Она задыхалась, бродила по комнатам, как безумная, пила то воду, то вино, то горячий настой из трав, который ей делала Тиинат, но проклятый леденящий огонь не отпускал её. Ей казалось, что внутри у неё уже всё выжжено, а тело — тонкая оболочка, которая вот-вот сгорит или растает.

Подойдя зачем-то к туалетному столику, Амнита поглядела в зеркало и обмерла от страха. На неё смотрело тёмное лицо с глазами, светящимися словно два улларина.