Глаза тьмы

— Я не знаю своею отца. Я не знаю, кто такой Танамнит. Здешние люди называют так чёрную звезду. Раньше я её не видел.

— Её можно увидеть только здесь, над пустыней. И то не всегда. Танамнит — древнее имя. Так называют и звезду, и бога, который на ней живёт. Он правит и нашим миром, и другими мирами. Это бог тьмы. Чаще его называют Танхар или Танхаранн. У него много имён, и одно из них — Танамнит. Моя бабка говорила, что это имя одного из его воплощений — того, кто обитает на черной звезде… Но какая разница? Он един и многолик. Он может воплотиться в своем сыне… Уже много столетий наш народ живёт в нищете, среди развалин, искупая вину своих предков и даже не осмеливаясь слишком долго смотреть на звёзды, а ты… Я знаю, ты сын Танамнита. Иначе бог не появился бы на небе, чтобы тебя защитить. Твой отец будет охранять тебя, но хорошая броня тоже не помешает.

— А откуда у вас здесь оружие? — поинтересовался Диннар.

— В подземельях до сих пор находят много всяких вещей из металла. Наши мастера переплавляют их на копья, стрелы и кинжалы. Иногда приходится воевать с соседями. Она сильнее нас. Тот город богаче. Тот, который иногда светится по ночам. Боги к ним благосклонны. А мы… Наш город… Мы боимся.

— Чего?

— Наверное, мы прокляты богами. Сто тридцать лет назад Марран украсил тот город фигурами из золотого и серебряного камня, а на наш наслал каменных чудовищ. Или это сделал бог тьмы? Он и его слуги имеют какую-то власть над камнем. Мы, нынешние старики, знаем эту историю от своих дедов, а те узнали её от своих. Это случилось во время Долгой Ночи. Однажды люди проснулась от страшного грохота. Казалось, все камни в городе пришли в движение. Говорят, раньше здесь было больше целых домов, а после той ужасной Ночи остались одни развалины. Всё рушилось, падало… В темноте бродили каменные чудовища — большие и маленькие. Вся пустыня гудела и содрогалась. Люди ждали конца. Они решили, что бог тьмы и разрушения явился в этот мир, чтобы превратить его в хаос. Никто уже не надеялся увидеть свет. Но солнце всё же взошло. Одно из каменных чудовищ неподвижно стояло посреди площади, где обычно проводились праздники. Это тот самый страшный зверь, которого ты испугался, когда тебя сюда привели…

— Я не испугался, — сердито перебил Диннар. — А остальные чудовища? Их ведь было много?

— Да, их было много. Они ходили, а потом взрывались… Или просто разваливались на куски. Эти обломки ни на что не похожи, и их почти все занесло песком. Сколько уж времени-то прошло. Осталось только девять целых: та громадина на площади — из-за неё наш город и назвала городом Зверя — и восемь небольших у северной стены. Это в самом дальнем конце города. Там никто не живёт.

Диннар побывал в этом месте. Самая маленькая из каменных фигур была размером с домашнего гала, а самая крупная — немного больше айга. Они казались огромными насекомыми, которые ползали среди развалин и вдруг оцепенели под взглядом какого-то могущественного колдуна. Или колдуньи… Наверное, их можно снова заставить двигаться. Это может тот, кто их сделал… Но кто он? Или она?

Даннар слышал, что его мать Диннара была колдуньей. Она умела делать то, что другие не могли. И другие её боялась. И не любили. Она была не такая, как все. Его, Диннара, тоже не любили. Он тоже был не такой, как все. Он чувствовал это с тех пор, как начал осознавать себя. Окружающие раздражали его. Он не понимал, чего они боятся. И почему скрывают от него, кто его отец… Ну теперь-то он это знал. Он — сын Танамнита. Бога, который живёт на Чёрной звезде. Может, он забрал туда и его мать Диннару? Может, они сейчас оба там и смотрят на него с небес…

Пять фигур были в точности такими же, как то чудовище на площади — восьминогие твари с суставчатыми телами, длинными хвостами и маленькими рогатыми головами. У трёх других хвостов не было. Они имели по шесть лап, массивные туловища и крупные головы с мощными челюстями. И те, и другие походили на насекомых. Что за странные существа?

Диннару понравилось это место. Как и площадь с гигантской фигурой, заваленная обломками статуй. Роясь в песке, Диннар нашёл ещё несколько целых каменных насекомых размером со свидов. И зачем этот неведомый ваятель сделал столько одинаковых фигур? Чего он добивался? А главное — кто он? Или, может быть, она…

— Мы не можем обращаться к небесным богам, — сказала однажды Сатха. — Но наши предки говорили с ними, и кое-какие знания до вас всё-таки дошли. Сто тридцать лет назад была Ночь Камы — бледной луны, а она не то сестра, не то дочь Маррана. Так что, возможно, ходячие статуи — это её проделки.

— А что ты знаешь о Танамните? — спросил Диннар.

— Он величайший из богов, — ответила старуха. — Ведь он же бог тьмы, а тьма была всегда. Наш мир, как и другие миры, — лишь маленький островок света в бесконечной тьме.