Глаза цвета Индиго (ЛП)

Я нажимаю на первый попавшийся результат и прокручиваю мимо введения, пока не дохожу до раздела «Как узнать, влюблен ли ты». Возможно, это самая большая ошибка в моей жизни, и мне придется промыть глаза после этого, но это лучше, чем ничего. Я думаю.

Откусив еще один кусочек сладкого хлеба, я начинаю читать.

Вы замечаете мелочи.

Как он ненавидит мыть волосы, как наблюдает за мной по утрам, его одержимость авокадо, как он всегда дважды проверяет дверь, прежде чем уйти, какое количество сыра любит на хлебе, и как старается быть экологически чистым.

Вещи, которые хороший друг, вероятно, заметил бы в любом случае. Это ничего не доказывает.

Этот человек все, о чем вы думаете.

Возможно. Да. Хотя для меня это не новость. Он и Оливия практически вторглись в мою жизнь. Даже если бы я хотела думать о чем-то другом, у меня бы не получилось.

Я вздыхаю и опускаю голову на столешницу. Позади меня входная дверь открывается со скрипом. Я выпрямляюсь, никого не ожидая, и натягиваю рубашку Элиаса до бедер, поскольку это единственное, что на мне надето.

Предвкушение гудит по моей коже.

Ощущение того, что он рядом, не видя его, слишком сильное. Одна мысль о том, чтобы повернуться и узнать, что все это было в моем воображении, разрывает меня на части.

Его усмешка эхом отдается позади меня. Никогда в жизни я не была так счастлива слышать чей-то голос. Мурашки покрывают мою кожу.

Наконец я набираюсь смелости и поворачиваюсь на стуле, дрожь пробегает по мне. Мои губы раздвигаются при виде стоящего передо мной образа.

— Привет, — шепчет Элиас, глядя на меня так, будто я какой-то обиженный щенок.

Собаки бегут к нему, виляя хвостами от возбуждения. Он наклоняется и гладит их. Авокадо выражает свои чувства, прыгая на него и давая ему понять между поцелуями, как сильно его отсутствие ранило его.

— Привет, — говорю я, мой голос трещит, а слезы наполняют глаза.

Я бегу к нему, отчаянно желая попасть в эти сильные объятия. А я чертовски ненавижу объятия. Он бросает свои сумки и обхватывает меня за талию, немного приподнимая, а затем опуская обратно.

Он так хорошо пахнет. Я вдыхаю его запах. Он здесь. Он действительно здесь. Я знала, что скучаю по нему, но до сих пор не понимала, насколько сильно.

Мои руки дрожат, когда я крепче сжимаю его, не желая отпускать, боясь, что он повернется и снова оставит меня.

Он целует мои волосы и на некоторое время прижимается к ним лицом, вдыхая мой запах, а я вдыхаю его. Он кладет свой подбородок на мою макушку, мирно вздыхая.

— Я тоже по тебе скучал, — говорит он.

Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. Он до боли красив. Мое сердце бьется как сумасшедшее, и я знаю, что он смотрит в мои глаза, а мои блуждают по его лицу, впитывая каждую деталь. Без предупреждения я прижимаюсь к его рту, и он целует меня в ответ.

— Ты козел, — хриплю я, ударяясь лбом о его широкую грудь.

Он кивает.

— Зато вернулся с готовым проектом, готовым к продаже.

— Что? Каким проектом? — мгновенно отвечаю я, делая шаг назад.

Элиас ухмыляется, засунув руки в карманы джинсов и покачиваясь на своих ногах.

— Древотерапия станет реальным методом лечения к концу года.

Я почти задыхаюсь, зная, как много это для него значит. В течение нескольких месяцев, когда меня не было рядом с ним, он был заперт в своем кабинете, делая все это возможным. Он не говорил мне, над чем именно работает, а я не спрашивала.

— Вот же черт, — говорю я, и он озаряется своей прекрасной ухмылкой. — Но как?

— Генри Эванс и Ванесса Скотт наконец ответили на одно из моих электронных писем, в котором объяснялась идея, и согласились встретиться со мной. С одним условием.

Мои брови вопросительно поднимаются, пока я пытаюсь обработать новость. Не совсем знаю, кто эти люди, но, судя по тому, как он восторженно о них отзывается, я уверена, что они большие шишки.

— Я должен представить им презентацию всей своей работы. Каждый кусочек исследования. Совокупность доказательств. Все, что у меня есть, что может убедить их работать со мной.

Мое тело расслабляется, наконец-то понимая, чем он занимался все время, пока его не было. Работал над чем-то, что может изменить его жизнь самым лучшим образом.

— Ты должен был сказать мне, — вздыхаю я. — Я бы отнеслась с большим пониманием.

— Я хотел сделать сюрприз. И не был уверен, что смогу закончить его за две недели, поэтому решил, что держать все в секрете лучший вариант. — Элиас пожимает плечами, внимательно наблюдая за мной.

Я киваю головой в знак согласия. Он прав. Я бы не разочаровалась в нем, если бы он не справился с презентацией, но он мог бы подумать, что именно это и произошло. Хотя я бы никогда так не поступила.

— Твои родители знают?

— Неа, — гримасничает он, — я избегал их звонков. Не могу выкинуть из головы образ их страданий.