Глаза цвета стали

Разрезая прожекторами снежную завесу, конвой, миновав руины рыбацкого поселка, медленно выехал на побережье и дальше ехал по галечному пляжу, под грохот свинцовых волн разбивающихся о каменистый берег. Наблюдая за морем в бинокль, я ощущал в душе неясную тревогу, когда вспомнил свое последнее посещение этого места. Морской охотник. Мертвый Иван, которому я был вынужден отсечь голову, что бы он не ожил. Потом смерть Анны. Пришлось приложить немалые усилия, что бы загнать тяжкие воспоминания глубоко в душу. Призрачная дорога бежала, словно сквозь царство теней, где неприкаянные души умерших ожидали любого, кто по неосторожности рискнет заглянуть в потусторонний мир. Похоже, мое удрученное настроение передалось сидящим рядом со мной людям. Значит это место действительно проклято, если обладает почти физическим воздействием на разум.

На подъезде к руинам поселка мы увидели бредущие навстречу раскачивающие силуэты едва видимые за туманной дымкой. Столкновения с некроморфами было неизбежным, но никого не расстроило – собственно мы для того и проделали столь долгий и опасный путь. Дружные залпы стали выкашивать некроморфов десятками, но те снова упрямо поднимались и глухо мыча, бежали на нас. Короткие залпы с обоих бортов оставили позади дергающиеся в агонии тела, в то время как конвой на полном ходу врезался в толпу некогда живых жителей Северного. Черная кровь брызгами летела из-под огромных колес во все стороны. Стволы наших автоматов раскалились от стрельбы докрасна, а боекомплекта заметно поубавилось.

– Взорвите ворота поселка! – приказал я саперам, спрыгивая на землю и перезаряжая автомат.

Остальные солдаты стали спешно занимать оборонительную позицию. У нас над головой с рокотом пролетела троица разведывательных самолетов АН-2, сбросивших нам на парашютах ящики с боеприпасами, продовольствием и медикаментами. Все солдаты быстро разобрали патроны, гранаты и сухпайки. Я приказал организовать штаб на вершине холма, откуда просматривалась вся местность. Для операции ”Грозовые раскаты” было выделено три сотни солдат – почти все резервы. Пятнадцать БТР, десять БМП, двадцать пять грузовиков и десять 150 миллиметровых безоткатных орудия. Всем кому не хватило места в машинах, шли следом за нами, отстав на несколько часов. Пехота миновала взорванные створки горящих ворот, и ступила на теперь уже враждебную территорию в районе Сортировочной станции. Взводные повели свои подразделения вглубь городка по заранее согласованным маршрутам, в то время как я и мои скауты взялись за привычное дело – сбор разведывательной информации. Пока что по дороге нам встретилось всего несколько некроморфов, вселяя надежду незаметно добраться до цели.

Опустились вечерние сумерки. Наступила непроглядная тьма, а бои только вспыхивали с новой силой. Штурмовые подразделения под прикрытием пулеметов бронемашин бегом преодолевали открытые участки, без всякой жалости выкашивая шатающихся повсюду зомби. Какими бы пассивными не были эти ожившие куклы, у нас к тому времени было пять укушенных и трое пропавших без вести. Артиллерия по первому требованию открывала ураганный огонь, сметая с земли целые кварталы. В тылу исправно функционировал воздушный мост, снабжая нас боеприпасами и оружием. Ходячих трупов мы нашли и уничтожили меньше, чем я рассчитывал. Теперь придется ночевать в этой богом забытой дыре, прочесывая каждый подвал, каждое потенциальное укрытие. Очень не хотелось лезть в эти тараканьи норы, но видно придется, а пока стоит заняться укушенными, пока их свои же не пустили в расход при первой удобной возможности. Такое я наблюдал уже не раз и собирался предотвратить подобный беспредел.

– Отставить! – рявкнул я, когда один из часовых, ударил укушенного солдата под ребра тяжелым прикладом автомата. – Как твое имя, вонючка? – строго обратился я к нему.

– Рядовой Тюрин! – отрапортовал солдат. – Они же теперь не люди, товарищ капитан…

– Я тебе не товарищ, гнида подзаборная, и они станут монстрами не раньше, чем я скажу, жалкий ты кусок дерьма! – я схватил его за волосы и приложил лицом о стену дома. – Мне что теперь вдалбливать эту аксиому каждому олуху решившему нарушить приказ? Поднимайся!

– Простите, этого больше не повториться! – чуть не разрыдавшись, промычал солдат, угрюмо вставая с земли и хлюпая разбитым носом. – Я думал мы здесь…

– А кто тебе разрешал думать? Ты еще здесь, подонок?! – заорал я, берясь рукой за рукоять катаны. – Чтоб через пять минут твой зад улепетывал отсюда.

Мрачно наблюдая как при свете горящих вокруг зданий, горе охранник убегает к гогочущим в стороне товарищам, я склонился над группой бледных парней и ободряюще улыбнулся им. Все пятеро были связаны и уложены у дальней стены, где для них уже были вырыты могилы.

– Вы тоже пришли над нами поиздеваться на прощание? – прохрипел мрачный пленник.