Вдавив курок управления огнем “корда”, я чертыхнулся, когда пулемет после второй очереди заклинило, а в следующий миг лобовые стекла окрасились брызгами черной крови – передовые шеренги тварей разлетелись на куски, ударившись о нашу броню в лобовом столкновении. На миг запаниковав, Лютый вслепую стал выкручивать руль в сторону. Я в последнюю секунду дотянулся до баранки руля и вцепился в него мертвой хваткой – не давая могучей машине, вильнуть в сторону и перевернутся на бок. Удары сотрясали корпус один за другим, пока мы не проехали сквозь стаю как раскаленный нож сквозь масло, и не вырвались на свободу позади всех, оставив за собой кровавые просеки на асфальте. Теперь понятно, почему по городу лучше передвигаться ночью, а не днем. Людские мутации были ужасны, но не так как видоизмененная и расплодившаяся неразумная живность. Странное излучение Радости жизни изменило не только людей, но и диких животных. Если первые хорошо чувствовали себя только ночью, последние жили преимущественно дневной охотой. Наверное, летучие твари и есть крыланы, о которых предупреждал голос по радио – мутация летучих мышей. Эти, похоже, тоже были кровососами.
Стая крыланов развернулась в полете и даже и не думала оставить нас в покое. Безволосые бегуны, при близком рассмотрении, оказались всего лишь мутированными собаками. Большинство из них погибало под колесами, но многие стали осторожней, в бессильной ярости терзая нашу поклажу снаружи. Зацепившись длинными когтями за корпус бронетранспортера, эти мутанты прилипли к нам как банный лист к тазу. Чтобы избавиться от незваных пассажиров, Шепард стал быстро вращать башней и ловить их в прицел автопушки. Когда кто-либо из них оказывался на мушке, следовала короткая очередь. Это продолжалось значительное количество времени пока твари внезапно не прыснули в разные стороны. Дальше мы ехали по подозрительно опустевшей улице. Я с тревогой наблюдал за показаниями биосканера. Над нами кружила огромная стая крыланов, но нападать не спешили. Скорее бы вечер. Во тьме им будет значительно труднее атаковать, так как, судя по всему, у этих тварей было плохое зрение.
– А вам не кажется, что будет совсем не лишним, если Алешин испытает свое чудо-оружие, что ему подарили докеры? – внезапно предложил Джавахарлаев, а в глазах остальных мелькнуло одобрение. – Какой нам прок от этого оружия, если мы не можем его использовать? Сейчас самое время для проведения испытания. Другого раза может не представиться.
– Соколик на этот раз родил дельную мысль, – с легкой неприязнью сказал Лютый. – Кто знает, на что способная эта стая. Думаю, никто из вас не хочет выяснять это на себе.
Пожав плечами, я нехотя извлек из сумки прибор докеров и перебрался с ним в десантный отсек. Убедившись, что снаружи никого нет, высунулся по пояс через верхний люк и направил ствол вверх. Глубоко вдохнув, вдавил курок и невольно напрягся в ожидании выстрела. Я ожидал чего угодно, вплоть до термоядерного всепожирающего пламени и молний, но только не тонкий лучик толщиной с нить, вырвавшийся из навершие линзы. Посветив лучом на центр стаи, я терпеливо считал секунды, ожидая, когда хоть что-нибудь произойдет, но все напрасно. Либо это излучение не действовало на нежить, либо, что наиболее вероятно, аппарат неисправен и нам отныне бесполезен. На мысль о неисправности наводили отсутствующие на устройстве детали и проводки с голыми клеммами, которые крепились к корпусу. Несколько направляющих, словно для оптического прицела, выемки для стационарного крепления на специальных держателях, а еще забитый грязью порт, соединявший устройство с отсутствующим девайсом. Если это когда-то было частью неведомого оружия, то весьма специфическим и мне совершенно незнакомым.
Пожав плечами, я разочарованный выключил излучатель и спустился в десантный отсек.
– Похоже, она неисправна. Наверное, испортилась или разрядилась за годы бездействия…
Через минуту я кубарем летел на пол, когда ударная волна оторвала от асфальта нашу бронемашину и чуть не зашвырнула на обочину дороги. Гулкие взрывы сотрясали корпус с такой силой, как будто великанская дубина лупила нас прямо по мозгам. С трудом, добравшись до бойницы, я на мгновение отодвинул заглушку и посмотрел наружу. Высотное здание у края дороги полыхнуло всеми цветами радуги и в облаках бетонной крошки осело наземь. Позади нас целые кварталы равнялись с землей в фонтанах огня и пыли. Неведомое нечто мешало мосты, дороги, и старые дома в одну кучу. Холмы, на которых был построен город, прекрасно отражали ударные волны, еще больше усиливая творящийся вокруг нас огненный ад. В серых небесах рвались салютом тысячи слепящих огней и росчерков, почти в один миг, испепелив всю стаю крыланов. Резкий свист и шорох заставили каждого из нас вжать головы в плечи, когда машину снова подбросила вторая волна взрывов. Лютый как сумасшедший крутил баранку, объезжая глубокие воронки в асфальте. Машину было все трудней удержать на дороге и мы съехали с нее.
– Алешин! Что ты опять натворил?! – в ужасе выл Джавахарлаев, катаясь по полу.