Глаза цвета стали

Остальных не нужно было просить дважды, и уже через пять минут все за обе щеки аппетитно уплетали горячее варево, только вот мне кусок в горло не лез. Признание Антона настолько поразили меня, что я не находил себе места. Невиданная ранее ревность душила меня словно удавка. Даже когда все начали укладываться спать, я первым вызвался дежурить.

– Эй, Алешин! – с ухмылкой окликнул меня Антон. – Только не вздумай отрубить мне голову во сне, воспользовавшись, удобным случаем, пока я буду спать. Сам у нее спросишь, когда увидишь… спокойной ночи! – зевнув, напарник отвернулся к стене, накрывшись с головой куцым одеялом, бубня в пол голоса. – Все бабы шлюхи и эта пигалица не исключение.

– “Уж я спрошу!” – мрачно подумал я, снимая автомат с предохранителя.

Усевшись в соседней комнате на грязный подоконник, я извлек из ножен меч, а из сумки кусочек точильного камня и стал медленно затачивать лезвие. Эта процедура меня несколько умиротворила и загипнотизировала, заставив позабыть о контроле сознания. Даже если то, что сказал Сергеев, было правдой, мне не должно быть никакого дела до шалостей коварной вертихвостки. Пускай у генерала Воронина болит голова. В конце концов, она мне не жена и даже не подруга, скорее полезный контакт позволявший доставать запрещенные лекарства. Тогда почему я не могу думать ни о чем кроме своей ревности? Что за дурацкое наваждение?

В последний раз, чиркнув точильным камнем по лезвию, я спрятал меч в ножны и словно сомнамбул медленно вышел на улицу. На небе не было видно звезд, одни лишь клубящиеся тучи, разрываемые сеткой молний. Дождь закончился. Даже море как, будто немного присмирело и теперь ласково плескалось о берег. Идеальная погода для купания. Мне неудержимо хотелось погрузиться в прохладную воду и смыть с себя скопившуюся грязь и негатив.

Раздевшись до трусов, я оставил при себе лишь меч, а все остальное оружие и снаряжение оставил на песке поверх одежды. Сняв с глаз ненавистные контактные линзы, скрывающие мои истинные глаза, я спрятал их в маленький кармашек на трусах и быстро зашел по пояс в воду. Я не ощутил холода, лишь кожа непривычно стянулась, став по ощущениям похожей на плотный гидрокостюм. Погрузившись с головой в темную и холодную бездну, я мощными толчками рук стал загребать воду быстро погружаться на глубину, пока давление болезненно не сдавило уши. Мои глаза великолепно видели во тьме, словно на них надели прибор ночного виденья. Любая биологическая активность фиксировалась четко и ясно даже на расстоянии сотен метров от меня. Медленно опустившись на самое дно, неподалеку от затонувшего сухогруза, сидя на глубине десятков метров, я медленно совершал мечом движения, так как, если бы сражался с врагом. Когда из подводной расщелины высунулась и уставилась на меня отвратительная, пучеглазая морда Морского Охотника, я демонстративно погрозил ему мечом, и морда снова скрылась во тьме подводной пещеры. Нежить ничуть не взволновало мое присутствие неподалеку от своей норы. Это было странно и необычно, ведь некроморфы интуитивно чувствовали слабую жертву и тут же нападали на нее даже, если это был один из своих. В этом плане некроморфы ничем не отличались от людей. Да и почему они должны отличаться ведь и они когда-то были людьми.

Я устало протер глаза и разбудил следующего по очереди солдата. Тот зевнул и апатично занял мое место на подоконники у окна. Я же с трудом добрался до своего лежака и проснулся только под утро, когда наша группа начала собирать вещи. Катера так и не прибыли.

– …я еще раз спрашиваю, кто бросил оружие? – сквозь сон расслышал я рык Антона.

Выйдя в соседнюю комнату, я увидел напарника, державшего над головой мой пистолет.

– Это мой, – зевнул я, еще толком не понимая причин шума. – В чем проблема?

– Вот от тебя я этого не ожидал. Такого раньше ты себе не позволял.

– Да что случилось? Я уже и не помню, где его оставил…

– Он лежал на берегу, словно не обронили, а намеренно оставили на камне.

– Но… это невозможно, – я ощутил холод в груди. – Я даже не выходил наружу.

– Тебе виднее, куда ты выходил, а куда нет. – Антон кинул мне пистолет и вышел на улицу.

Дождавшись пока все выйдут, я оглянулся по сторонам и осторожно извлек меч. Из ножен мне на штаны неожиданно вылилась морская вода и выпали ошметки водорослей.

– Безумие! – прошептал я, ощущая, как бешено забилось сердце. – Это невозможно…

Ночной сон не мог быть реальностью. Этого просто не могло быть на самом деле.

Быстро оглянувшись, чтобы убедится, что за мной никто не наблюдает, толкнул водоросли носком ботинка под половицу. Захватив автомат, быстрым шагом вышел на улицу.