Глаза зверя, стерегущего добычу

– Это рассказ про маленького Володю Ульянова, который подарил своей маме на День рожденья скворечник! Чтобы скворцы пели ей песни!

По всему классу прошелестел возглас восхищения. Пользуясь тем, что все присутствующие в классе находятся на вершине эйфории и мало чего замечают вокруг, я опять тайком откусил кусок пирога. Невольно вспомнил этот рассказ, прочитанный мною как раз накануне вечером. Даже мне, ребёнку и то стало сразу понятно, каким тонким психологом, была Зоя Воскресенская. Вроде бы, в центре повествования обыкновенный домик для птиц, а итог – невероятная духовность одного человека. В семье Ульяновых все дети преподнесли подарок своей маме. Но вот Володя Ульянов сделал не просто подарок, а нечто возвышенное, то, чего не дано было понять никому другому и что сразу вознесло его если не в ранг сверхчеловека, то уж на уровень гения точно.

Дальше началась раздача книжек. Все ученики по очереди выходили к доске, клали правую руку на книжку и читали чудовищную клятву на верность Ленину, Партии и мировому пролетариату. Каждый восьмилетний ребёнок, будь то мальчик или девочка, обещал до последней капли крови защищать Родину, а если подвернётся возможность, то и пулемёт грудью закрыть. Но уж если кто-то не пожелает переселиться в мир иной за идеи Партии, ждала лютая кара от рук своих товарищей. Затем нужно было обязательно прикоснуться рукой к октябрятской звёздочке, давая тем самым понять, что ты даёшь обещание не только присутствующим здесь людям, но и самому Ему, Великому Вождю.

Только после этого, старшая пионервожатая торжественно вручала книгу. Получил книжку и я. А после этого всем велели подняться на пятый этаж в актовый зал на линейку.

Дети есть дети, и все с галдежом и смехом вразнобой побежали на пятый этаж. Конечно, это зря. Лучше бы пошли все вместе.

На лестничной площадке, между четвёртым и пятым этажом, их уже поджидала банда «самбистов» во главе с Макеевым.

– Э, мелкота! А ну стоять! Куда чешете?

Хулиганы с довольными улыбками окружили самых первых второклашек, бежавших в актовый зал. Это были Витька Костенкович, Серёжа Солдатов, Пашка Динамин и кто-то ещё из ребят. Судя по всему, предстояло изысканное развлечение.

– А это чё у вас такое? – вперёд выступил Макеев. Он выхватил у Серёжки книгу, поднял её двумя пальцами на уровне глаз. – Гляди, пацаны, книжки умные им дали! Про Ленина!

– Макеев, отдай! – смело выкрикнул Серёжка Солдатов и протянул руку за своей книгой.

– Чё ты сказал, мелкий? – промычал Макеев. – Щас размажу!

Он схватил Серёжку за лацкан пиджака и отшвырнул метра на три в сторону. В его голове уже созрел план шикарной потехи.

– Т-а-а-а-а-к! – довольно протянул Макеев, прохаживаясь перед оробевшими учениками. – Значит, Ленина читать будете? Да, Динамин-Говнянин?

Верзила приподнял пальцем за подбородок лицо Пашки к верху.

– Так вы ж его прочтёте и забудете! А Ленина забывать нельзя! А вот чтоб вы его всю жизнь помнили… – Макеев многозначительно поднял вверх палец. – Мы сейчас проведём ритуал запоминания! Ритуал называется «Три раза по носу»! Ну чё? Кто у нас первый? Солдатов, давай! Ты же у нас – солдат, самый стойкий!

Макеев скрутил книжку в тонкую трубку, взял Серёжку одной рукой за грудки и приподнял над полом. А второй рукой принялся хлестать его скрученной книгой по носу.

– Это чтоб Ленина помнил, раз! Это чтоб Партию помнил, два! А это, чтоб Карла Маркса не забывал, три! Теперь, катись отсюда!

Он опустил Серёжку на пол, наклонил и со всей силы отправил его коленом под зад прямиком в двери актового зала.

– Следующий! – радостно заржал Макеев, хватая за грудки Пашку Динамина. – Давай книгу! Ритуал выполняется только своей книгой! Иначе забудешь!

Остальные ребята хотели дать стрекача вниз по лестнице, но «самбисты» окружили их плотным кольцом, отрезав все пути к отступлению. Понятное дело, дать отпор такому громиле, как Макеев, да ещё спортсмену, не мог никто. Через экзекуцию пришлось пройти всем мальчишкам из моего класса. Девок не тронули. Я же шёл в актовый зал почти самый последний. Ещё с нижних этажей я заметил, что наверху творится что-то неладное, услышал и голос Макеева. На всякий случай решил спрятать книжку под пиджак, туда, где уже лежала ценная половинка пирога.

Когда я подошёл к последнему пролету на пятый этаж, то увидел Нинку Назарову, возле которой, как рой мух, вертелись «самбисты».

– Да ладно, Назарова! Чего ты стесняешься, здесь все свои! – раздавались радостные молодецкие голоса. – Нам Земской всё про тебя рассказал! Мы всё знаем! Ну расскажи, как они, какахи-то, на вкус?

– Дураки безмозглые! – огрызнулась Нинка и торопливой походкой скрылась в дверях актового зала.

Увидев меня, «самбисты» тут же забыли про Нинку.

– О-о-о-о-о! – воздух школы сотряс громогласный возглас из десятка глоток. – Твою ж мать! Да никак сам Медведь к нам пожаловал!

Макеев, пританцовывая, подбежал ко мне. Его наглая физиономия светилась настоящей неподдельной радостью.