Нона скончалась. Рони я нашёл на пляже, он лежал на животе и учащённо дышал. Я перенёс его на веранду. Он пытался открыть веки, но даже на это у него уже не хватало сил. Надеюсь, он слышал меня и узнал. Не теряя времени, я закурил и стал дымить ему на лицо. Спустя пару минут он пошевелил губами, закашлял и, приподняв голову, принялся водить носом в поисках табачного дыма.
Оставив его, я вернулся к трактору, подогнал его к кухонному окну. Раскрутил гофрированный шланг, один конец надел на выхлопную трубу, расположенную над капотом, другой завёл в открытую форточку, – и запустил двигатель. Возвратился на веранду и перенёс Рони в дом, в столовую комнату, к тому времени наполненную выхлопными газами. Туда же перенёс и Нону из холла, в надежде, что она очнётся.
Уже полностью рассвело. Часы показывали 06.05. Я сидел и смотрел в окно на пустынный пляж. Из трубы, зажатой створкой форточки, мерно струился угарный газ. От серого тумана в комнате было сумрачно. Но то, что дышать было легко, обнадёживало. Правда немного першило в горле и резало глаза, но в целом – жить можно. Как же поразительно устроен мир: ещё недавно можно было угореть от выхлопных газов, уснуть и не проснуться, а сейчас
Рони неподвижно лежал на полу. Судя по вздымающейся груди, он был жив. Но это не успокаивало меня, так как клетки мозга могли быть нарушены из-за кислородного голодания.
Нона так и не ожила. Стало грустно от мысли, что ещё двенадцать часов назад она с Мелани готовила индейку, сервировала стол, а мы с друзьями готовили барбекю, предвкушая прекрасный вечер «Встречи друзей».
До чего же обидно: ведь всё, вроде, было сделано для того, чтобы вернуть прежнюю, хорошую экологическую обстановку на планете, привести в порядок атмосферу, улучшить состав воды. «Программа Коллинза-Франклина» долгие годы разрабатывалась, и наконец-то, в том году завершилась и вступила в полную силу. Она осуществлялась одновременно во всём мире: все заводские трубы были увеличены на огромную высоту и прикрыты фильтрами, сточные воды проходят очистку с помощью многоуровневой системы фильтрации; вместо бензиновых наладили выпуск электромобилей. Нет больше атомных электростанций; химические и вредные отходы производства тщательно перерабатываются и консервируются. В том же Гуроне, два месяца назад, брали пробы воды, и результат оказался превосходный: она теперь кристально чистая, без посторонних примесей. Показатели уровня бактериологического загрязнения в мировом океане тоже в норме. Что же тогда пошло не так? Какого дьявола мы все гибнем?!
Вдруг я спохватился – меня пронзила ужасная мысль: что я буду делать,
/чем буду дышать/
когда закончится солярка, и трактор заглохнет?! Начал вспоминать, у кого есть собственная сельскохозяйственная техника. У Фредди Ньюмена на соседней улице был, кажется, минитрактор. И у лодочника Барни есть топливо для катера. Я хотел было поехать к ним, но… Что толку от того, что я привезу даже бочку солярки? Да пусть хоть цистерну. Когда-то же и оно закончится. Когда-то закончатся и сигареты… Гибель неизбежна. Невозможно же жить, будучи привязанным к источнику дыма. Неужели придётся постоянно находиться в закрытом помещении, всегда поддерживая огонь, и курить по пять, десять пачек сигарет в день, травить себя смолами, и в результате всё равно умереть от интоксикации. Никакой организм не выдержит такой колоссальной нагрузки. Стать вечным пленником, жизнь которого будет зависеть от грязного воздуха – неужели
Срочное сообщение ведущих СМИ США: