Глазами мага

Я закрыла глаза и еще раз прочитала молитву. Сил не было никаких. Мыслей тоже. Я включила небольшой музыкальный центр, в который для работы был вставлен СD со звуками природы. Я сидела и слушала пение птиц, звуки грозы, летнего дождя и пыталась очиститься от той скверны, которой переполнилась моя душа за сегодняшний "рабочий день".

Минут через тридцать я почувствовала, что силы возвращаются. Можно было жить, дышать и продолжать работать. Словно в ответ на мои мысли в дверь снова позвонили. Через минуту в кабинет вошла хрупкая рыжеволосая женщина. Непослушные яркие волосы в мелкий негритянский завиток время от времени падали на бледное лицо, закрывая золотисто-зеленоватые глаза. Женщина привычным нервным жестом убирала их, они снова падали на лицо, и она, устав с ними бороться, бессильно опустила руки. Капризные плечи, привыкшие высокомерно нести маленькую, аристократичную головку, теперь были опущены; глаза грустно блестели уже готовыми пролиться слезами. Женщина несколько картинно подняла руки то ли поправить непослушную прическу, то ли пытаясь остановить бурный поток мыслей, и, наконец, слегка картавя, произнесла:

- Верните его, пожалуйста, верните его! Я без него умру! Это невозможно!.. Он всю жизнь любил только меня! Он со школы был в меня влюблен. У него не было ни одной девушки, только я. Мы были так счастливы!.. Он, правда, носил меня на руках и баюкал, держа на коленях, как девочку, когда я болела... Этого не может быть, чтобы он разлюбил!.. Верните его, пожалуйста!

Слезы, будто только этого и ждали, немедленно потекли ручьями из глаз, смывая в торопях нанесенную косметику. Черные слезинки безвольно капали на шелковую блузку и наверняка натворили бы бед, если б и сама эта блузка не была густого черного цвета.

Выждав несколько секунд и убедившись, что, кроме этого несвязного текста, ничего другого женщина не скажет, я тихо спросила:

- Вы принесли фотографию мужа?

- Фотографию? Да, конечно.

Женщина вынула из элегантной черной лакированной сумочки фотографию спокойного кареглазого мужчины. Глаза открыто смотрели в объектив; длинный прямой нос и резко очерченные красивой формы губы придавали лицу мужественность и уверенность. Волнистые каштановые волосы были подстрижены несовременно и не очень коротко, но очень аккуратно, как-то совсем по-военному. Передо мной было лицо прямого, честного, порядочного и очень ответственного человека. Я уже собиралась спросить женщину, о том, как это могло произойти, но внезапно слева от лица мужчины стал появляться мыслеобраз полноватой молодой женщины лет тридцати в скромном, нестоличном платье. Женщина держала за руку девочку лет двенадцати с двумя старомодными косичками, закрепленными, однако, яркими резинками. "Косички, резинки... Бред какой-то, - подумала я. - При чем тут девочка?"

- Он ушел к полноватой шатенке лет тридцати, с ребенком. Вы ее уже видели?- спросила я клиентку.

- Конечно, видела. Много раз. Мы работали вместе, когда выезжали с мужем в командировку в Пермь. А потом она доставала его СМСками. Он говорил, что это связано с работой, и я не обращала внимания. А однажды, перед Новым Годом, я перехватила ее СМСку, пока он выходил из комнаты. Она писала...

Голос женщины сорвался, произнести вслух эту злосчастную СМСку женщина не могла. Видимо, это было выше ее сил. Она слова заплакала:

- Если он уйдет, я сопьюсь и умру!

- Почему сопьетесь? - проигнорировала я вторую часть фразы.

- Я сопьюсь, - упрямо повторила женщина и задохнулась от рыданий.

- Вы часто пьете? - пыталась я сбить накал ее страстей.

- Нет, только иногда рюмочку коньяка, но очень редко.

- А в праздники? - настаивала я, отвлекая ее от основной темы.

- Мы с мужем всегда покупаем хороший коньяк, и даже под Новый Год часто обходимся без шампанского. И в тот год у нас был отличный французский коньяк...

Упоминание о Новом Годе вернуло ее к горькой действительности. Слезы опять закапали на многострадальную блузку.

"Французский коньяк, блин, - подумала я. - А я предпочитаю розовое Крымское шампанское, - унеслась я на мгновение в далекое сладкое шальное прошлое. Так, спокойно, - тут же вернула я себя в душный кабинет."

Упоминание об алкоголе и последующей смерти меня все-таки насторожило. Здесь явно было что-то серьезное.

- А разве несколькими глотками коньяка можно спиться и умереть? - настойчиво вернулась я к скользкой теме. - Вы собираетесь спиваться коньяком?

Женщина перестала плакать и удивленно-заинтересованно ответила:

- Пожалуй, нет, не коньяком.

- А чем? - подвела я ее ближе к опасной теме.

- Наверное, водкой... или даже не водкой, - самогоном. Да, самогоном, уже уверенно ответила она.

- Вы видете себя, пьющей самогон? - с азартом борзой, учуявшей зайца, повела я свою игру.

- Да...пожалуй, - медленно, словно нащупывая в темноте дорогу, ответила женщина.

- Где Вы видите себя пьющей самогон?

- В старом деревянном доме.

- Опишите этот дом. Он большой?

- Нет, не очень. В нем одна комната и кухня с полуразвалившейся печкой,- задумчиво рассматривая только ей видимую картинку, - ответила уже успокоившаяся клиентка.