Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

В целом, с учетом всех обстоятельств, которые имели место начиная с 1945 года и до настоящего времени, она представляется оправданной. Для страны было необходимо закончить конфронтацию с Западом, которая продолжалась почти полвека и так дорого нам обходилась. В результате наших внешнеполитических усилий это было сделано. Прекращается «холодная война». Создана база для восстановления доверия с США и странами Западной Европы.

Объективная реальность, однако, заставила СССР пойти на фундаментальные уступки. О них говорилось. Запад тоже пошел на серьезные уступки, но на меньшие. Он сохранил военную организацию НАТО в Европе. Для чего? Для противовеса Советскому Союзу, хотя в ее сохранении есть и другие причины. Несмотря на фундаментальность советско–германских договоров 1990 года и нормализацию отношений сегодня, только время покажет, что будет представлять из себя объединенная Германия, как она поведет себя по отношению к Советскому Союзу. Эти два фактора, я думаю, на будущее — предмет серьезного беспокойства для Советского Союза.

При рассмотрении других больших военных и военно–политических проблем (не считая европейской) к мнению военного руководства М. С. Горбачев относился одновременно и уважительно, и критически. Он неоднократно говорил нам: «Мы ценим ваше мнение как профессионалов, как теоретиков и практиков военного дела. Но вы люди заинтересованные, добиваетесь, чтобы проблема решалась так, как вами предлагается. Давайте послушаем мнение других, в том числе политиков и ученых». В принципе верно. Председатель Совета Обороны страны и Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами должен, видимо, только так рассуждать и действовать. Но когда решается вопрос сугубо военный, мнение военного руководства, наверное, нужно учитывать особенно внимательно, так как люди, ответственные за оборону страны, в этом деле наиболее компетентны.

В 1985–1988 годах военные вопросы в основном рассматривались и решались с этих позиций. В соответствии с принятым распорядком работал Совет Обороны страны. Своевременно были рассмотрены и утверждены планы развития Вооруженных Сил до 1990 года, научно–исследовательских и опытно–конструкторских работ и серийных поставок в области вооружений. Они обсуждались в свободной дискуссии с приглашением представителей заинтересованных ведомств: Госплана, министров оборонных отраслей промышленности, ученых. В основном своевременно рассматривались другие важные вопросы, которые ставило военное руководство. Очень дружно и согласованно мы работали с Ю. Д. Маслюковым и И. С. Белоусовым. У меня навсегда остались к ним самые теплые дружеские чувства.

При непосредственном участии и под руководством М. С. Горбачева и Н. И. Рыжкова был продолжен анализ, начатый еще при Д. Ф. Устинове, американской программы СОИ (создания противоракетной обороны США). При этом были намечены наши контрмеры. Даны на этот счет задания. Причем разрабатывались различные варианты, в зависимости от того, какие темпы наберут американцы при реализации своей программы СОИ. Состоялось несколько выездов М. С. Горбачева в научно–исследовательские учреждения, где наиболее крупные проблемы были изучены на месте. Председатель Совета Обороны постоянно подчеркивал, что при решении вопросов обороноспособности страны необходим широкий и реалистический подход, учет экономических возможностей страны. Обсуждения проходили свободно, остро. Нередко Горбачеву приходилось умерять горячность и темперамент спорящих, вести полемику в рамках допустимого. Работу он строил демократично, но последнее слово, разумеется, оставлял за собой.

Однако обстановка в области экономики усложнялась. Начальник Генштаба знал об этом, так как часто присутствовал на заседаниях Политбюро ЦК КПСС. Участие в его работе позволяло уяснить и реально наблюдать развертывание борьбы политических сил и обострение экономических трудностей в стране. Будучи должным образом информированным, начальник Генерального штаба помогал руководству Генштаба ориентироваться во внутренней и внешней обстановке. И уже к началу 1988 года нами (хотя никаких заданий мы сверху еще не получали) стала осознаваться как необходимость, так и возможность (с учетом всех внешних и внутренних обстоятельств) одностороннего сокращения наших Вооруженных Сил.

И еще об одном. О противоречиях между политическим и военным руководством в 1985–1990 годах и о возможности «военного переворота», о чем так много рассуждали и у нас, и на Западе.