Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Что касается противоречий, то они, разумеется, были. Я старался показать их. Где есть совместная работа над решением крупных военно–политических проблем, разрешается свободное изложение взглядов на пути их решения, там есть и противоречия. О некоторых я намерен рассказать в последующих главах. Но ведь такие противоречия — дело естественное. Различные мнения при решении вопросов на государственном уровне — это не только столкновение взглядов, но и столкновение интересов различных ведомств (внешнеполитического, военного, военно–промышленного, научных кругов и др.), отражение их ответственности перед народом и государством за порученное дело. Имели место споры и у нас. При моей работе в Генеральном штабе помню споры (и очень острые) с Э. А. Шеварднадзе, но была с ним и совместная продуктивная работа. Спорили с Е. К. Лигачевым, Л. Н. Зайковым. Все это, повторяю, естественное дело. Конечно, приятного в острых дискуссиях с руководством мало. Рубцы от них чаще остаются у подчиненных, хотя и для руководителей они не проходят бесследно. Трудное это дело — решать крупные государственные вопросы. Но главное в другом — уже принятое политическим руководством решение никогда военными не оспаривалось и беспрекословно выполнялось. И всякие домыслы о каком–то сопротивлении военных перестройке в стране и в партии никаких оснований под собой не имеют. Это заведомая неправда. Мало того. Вооруженные Силы и их руководители внесли в развитие перестройки большой вклад. Без активного участия военных в разработке внешней политики она была бы просто немыслима. На крутых поворотах перестройки в 1989–1991 годах военные твердо и последовательно поддерживали руководство государства и М. С. Горбачева лично. Конечно, политику и на государственном уровне делают живые люди, которые взаимосвязаны определенными отношениями, симпатиями и антипатиями. Поэтому сгущение красок при докладах руководству о деятельности военных вообще и конкретных лиц и даже нечто большее, наверное, было, есть и будет. Не избежали всего этого мы, военные, в годы перестройки. Пришлось такое испытать на себе. Но это частности. Причем, к чести М.С.Горбачева, он не менял отношения к человеку (в данном случае говорю, конечно, только о себе) в зависимости от того, что про него докладывалось. Имел свое собственное мнение. Но главное несомненно в другом — военные ответственно выполняли свой долг, знали свое место при совместной работе с политическим руководством.

Что же касается возможности так называемого военного переворота в Советском Союзе, то должен сказать, что за время совместной работы с М.С. Горбачевым, А. А. Громыко, Н. И. Рыжковым, с другими руководителями ни один из них никогда прямо или косвенно даже намеком не высказал сомнения в верности военных руководителей своему долгу перед народом и военной присяге. Уверен, у политического руководства никогда такого сомнения и не было. По большому счету между руководством государства, правительства и высшим командным составом имело и имеет место полное доверие.

Это естественно. С первых лет Советской власти у высшего командного состава армии и флота глубочайшее уважение к политическому руководству, если можно так выразиться, «заложено в крови». Для них понятие дисциплины связано прежде всего с партийной дисциплиной, с уважением к В. И. Ленину, к марксистско–ленинскому учению. Высшее военное руководство (а я имел возможность убедиться в этом лично за 18 лет службы в центральном аппарате) всегда было исключительно дисциплинированно и уважительно относилось к руководству политическому. Да, сегодня происходит переосмысление самого понятия политического руководства. В армии и на флоте это тоже происходит. Теперь для высшего командного состава высшим государственным руководством являются Съезд народных депутатов, Верховный Совет, Президент СССР. ЦК КПСС и его Политбюро теперь не стоят над руководством государства. Это генералами и офицерами понято, усвоено и принято. И если некоторые люди утверждают обратное, то только потому, что они преследуют при этом определенные политические цели. Само же поведение военных по отношению к государственному руководству не изменилось. Оно осталось таким же ответственным и уважительным, как раньше. Для военных закон один: управляют государством, а также армией и флотом избранники народа.

Я абсолютно уверен (весь мой опыт подсказывает это): пока существует наше Отечество, СССР, как единое федеративное государство самостоятельных в экономическом и политическом отношении республик, государство с надежной социальной защитой трудящихся, и пока эти ценности нашего общества руководство государства отстаивает, Вооруженные Силы СССР будут неуклонно и последовательно выполнять решения и приказы государственного руководства. Если будут проведены конституционным порядком изменения в государственном и общественном устройстве, военные их примут и будут уважать.