Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

М. С. Горбачев очень энергично взялся за подготовку встречи в верхах. Состоялась серия совещаний под его руководством. В итоге были приняты и другие важные решения, причем в отличие от решения по Англии и Франции — единодушно. Все согласились выдвинуть в Рейкьявике предложения о сокращении каждого вида СНВ (МБР, БРПЛ, ТБ) обеими сторонами на 50% от существовавшего тогда у каждой из них уровня, а в качестве запасного варианта — о сокращении СНВ до уровня 1600 стратегических носителей и 6000 боезарядов. После жарких дискуссий договорились о возможности сокращения на 50% и наших тяжелых МБР СС–18 (с 308 до 154), в чем были особенно заинтересованы США, а также о засчете каждого ТБ с ракетами СРЭМ и ядерными бомбами на борту как одного стратегического носителя в число 1600 и одного боезаряда в число 6000. Эти решения были очень непростыми для нас. Мы шли на серьезные уступки американцам, уменьшая на 50% количество советских тяжелых МБР СС–18. Подобных ракет у США не было. Порядок засчета ТБ с ракетами СРЭМ также был выгоден США. Одновременно было договорено твердо держаться позиции, что Договор по ПРО должен строго соблюдаться сторонами в том виде, как он был подписан в 1972 году, и добиваться полного прекращения ядерных испытаний. По ракетам средней дальности наша позиция к Рейкьявику предусматривала полную ликвидацию таких ракет СССР и США в Европе при сохранении в Азии определенного их количества (около 100). Все было сформулировано в виде проектов совместных советско–американских документов, которые имелось в виду вручить Р. Рейгану (разъяснив при этом, разумеется, их суть соответствующим образом) в ходе первой же беседы.

Разработку нами таких документов можно называть не без основания настоящим прорывом. Такой широкий набор важных предложений одновременно ни разу не вносился советской стороной за всю историю советско–американских переговоров по сокращению ядерных вооружений. Коллективно были определены и глубоко разработаны вопросы, по которым было нужно добиваться уступок от американской стороны. Словом, как сам М. С. Горбачев, так и все члены советской делегации к переговорам были подготовлены всесторонне.

В подготовке к Рейкьявику принимали активное участие мы оба, а в самой встрече — один из нас.

С. Ф. Ахромеев. Примерно за 5–6 дней до отлета в Рейкьявик мне позвонил М. С. Горбачев и сказал: «Я намерен взять тебя в Рейкьявик. Будет много военных вопросов. Может понадобиться твоя помощь. Да и тебе полезно на будущее почувствовать сам ход переговоров, увидеть в деле, что представляют из себя партнеры по этим переговорам». Разумеется, возражений на это не последовало.

Вылетели в Рейкьявик в первой половине дня 10 октября. Перелет и вторая половина дня прошли в обсуждении деталей тактики переговоров (расположились Горбачев и сопровождающие его на теплоходе «Георг Отс», специально прибывшем в Рейкьявик).

В состав официальных лиц, сопровождавших М. С. Горбачева, входили Э. А. Шеварднадзе, А. Н. Яковлев, А. Ф. Добрынин, А. С. Черняев и я. Функции первого, как министра иностранных дел, были ясны. А. Н. Яковлев к этому времени уже был человеком, имевшим большое влияние на выработку как внешней, так и внутренней политики. Пожалуй, не без основания говорят, что он явился одним из главных конструкторов перестройки в целом. А. Ф. Добрынин — профессиональный дипломат, известный специалист по советско–американским отношениям, почти четверть века был советским послом в США. С. Ф. Ахромеев — специалист по военным вопросам и переговорам о сокращении вооружений. А. С. Черняев — помощник Генсека по внешнеполитическим вопросам, загруженный до предела подготовкой проектов многих документов, организацией связи с прессой и др. Работали мы в то время согласованно и дружно. Не было у нас расхождений по принципиальным вопросам советско–американских переговоров.

Вечер и большую часть ночи 10 и 11 октября мы посвятили завершению подготовки к встрече, кое–какой корректировке документов и справочных материалов.

В 10 часов 11 октября 1986 г. началась первая–беседа Горбачева с Рейганом, на которой присутствовали ряд основных сопровождавших их лиц. В ходе беседы М. С. Горбачев четко изложил американцам всю сумму наших принципиально новых предложений, особо подчеркнув, что на их основе можно разблокировать и в относительно короткий срок завершить подготовку проекта договора на переговорах по ядерно–космическим вооружениям в Женеве.

Американская делегация, мягко говоря, была удивлена и поставлена в нелегкое положение нашими предложениями, за исключением, пожалуй, одного президента Рейгана, который воспринял эти предложения спокойно, он не стал реагировать на услышанное, не ухватив, видимо, сразу их смысла. Тогда инициативу взяли в свои руки госсекретарь Дж. Шульц и советник президента по вопросам переговоров П. Нитце, которые задали ряд уточняющих вопросов по существу советских предложений, после чего предложили сделать перерыв.