Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Итак, в рабочей группе договорились по двум из трех крупнейших проблем: было достигнуто согласие по принципиальным вопросам конкретных сокращений СНВ, а также по основным вопросам ликвидации ракет средней дальности в Европе. Оставались, конечно, определенные разногласия и по этим проблемам. Но они были вполне преодолимы.

Однако стороны, как отмечалось, в принципе разошлись по третьей проблеме — соблюдению Договора по ПРО и о создании тем самым гарантии, что будущий договор по СНВ не будет Соединенными Штатами обойден.

В итоге подготовить общий документ не удалось. Уже светало, когда мы вернулись на свой теплоход. Только зашел в каюту умыться, звонит М. С. Горбачев: «Срочно заходи». Так, даже не умывшись, вступил в следующие сутки переговоров.

К моему приходу у Горбачева собрались все сопровождавшие его соратники. Доложил, как шли переговоры ночью и почему не удалось подготовить документ для подписания. Высказал мнение, что переговоры могут кончиться неудачей. До начала новой беседы с Рейганом оставалось менее двух часов. Решали, что же делать, как вести себя дальше. Была избрана, по–моему, правильная тактика: показать еще раз американцам всю крупномасштабность и значимость наших предложений, а также и то, что всю ответственность за безрезультатность переговоров придется нести им.

12 октября начались вновь переговоры на высшем уровне. Шли они в узком составе — участвовали только главы делегаций и министры иностранных дел. Но, как я понял позже, «команда Рейгана» в ночь с 11 на 12 октября тоже не теряла времени даром. Видимо, по инициативе госсекретаря Дж. Шульца она подготовила внешне впечатляющие контрпредложения.

Сразу после перерыва в заседании делегаций М. С. Горбачев в комнате, отведенной для советской делегации, сказал мне: «Рейган предложил в основу будущего договора по СНВ положить полную ликвидацию в течение десяти лет МБР и БРПЛ Советского Союза и США («два нуля»), чтобы в составе стратегических ядерных сил сторон остались только тяжелые бомбардировщики и крылатые ракеты с ядерном снаряжением на них. Как считаешь, можем ли принимать это предложение?»

У меня возникло сразу две мысли. Первая: предложение выдвинуто не для достижения договоренности, а с запросом, для пропаганды, чтобы переложить на нас ответственность за срыв переговоров. Оно американцами выработано не в Вашингтоне, а с ходу здесь, в Рейкьявике, в порядке ответа на наши далеко идущие предложения. Таким образом, идет проба сил. На него нужно отвечать таким же запросным предложением. Моя вторая мысль заключалась в том, что предложение как таковое принимать нельзя. Стратегическая авиация у США в несколько раз сильнее, чем наша, и даже в отдаленной перспективе рассчитывать на выравнивание баланса по стратегической авиации, с учетом к тому же географического фактора, нам не приходится. У нас сильнее МБР, которые, однако, предлагается полностью ликвидировать.

Исходя из этого, у меня возникло предложение: нужно предлагать Рейгану не «два нуля» (МБР и БРПЛ), а «три нуля» в течение десяти лет, то есть полную ликвидацию МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков Советского Союза и США. И я его высказал. Нельзя сказать, что оно было сразу подхвачено Горбачевым и другими. Последовало молчание, обдумывание… и вопрос: «На чем основывается предложение?» Ответил: 15 января 1986 г. мы высказались за полную ликвидацию ядерного оружия на планете к 2000 году. Наши «три нуля» полностью вписываются в эту программу. После уточняющих вопросов все согласились. Тогда М. С. Горбачев дал указание: «Подготовьте формулировку с конкретным предложением». Сажусь и пишу формулировку. Все вместе — Шеварднадзе, Яковлев, Добрынин, Черняев и я — редактируем ее и передаем руководителю. Тем временем кончается перерыв.

В 14 часов началось второе заседание. Оно продолжалось всего 15–20 минут. М. С. Горбачев и Э. А. Шеварднадзе возвратились в комнату нашей делегации с сообщением: наше предложение передано Рейгану, американцы запросили время на обдумывание. Их делегация собралась в полном составе. Изучала наше предложение американская делегация около двух часов. Стало очевидным, что наше контрпредложение было правильным ходом.

Примерно в 17 часов началось третье заседание в том же узком составе. Не участвовавшие в заседании члены обеих делагаций с нетерпением ждали, чем же оно закончится. Напряжение очень высокое. Все устали. Поскольку обеда не было (времени не хватило), опять принесли чай и кофе. Примерно к 19 часам все спустились в вестибюль в ожидании руководства. В комнате советской делегации находятся машинистки — диктую им материал для предстоящей пресс–конференции М. С. Горбачева (Черняев как записывающий находится с Горбачевым на переговорах).