Глазами, полными любви

Управились к обеду. Глава семьи развел костер из сухих веток, хозяйка, достав из сумки клеенку, разложила нехитрую домашнюю снедь – вареные яйца, хлеб, перышки молоденького лука-батуна, молоко в термосе, варенье в небольшой стеклянной банке. Получилось настоящее пиршество, обильно сдобренное свежим воздухом, красотой расцветающей природы, осознанием важности выполненной работы. Жизнь деревенских детей полна такими простыми радостями до краев. Потому, наверное, став взрослыми, они обладают более устойчивой нервной системой, легче адаптируются к трудностям, обладают большим здравым смыслом.

Летом жизнь становилась легче. Целый день скотина находилась на пастбище, а подоить корову, когда ее пригоняли с выпаса, труда не составляло. Натке нравился этот процесс. Приятно было видеть, как пахучие белые струйки с дзиньканьем ударяются о стенки подойника, а на дне шапкой вспухает густая пена. Но вот отца в весенние, летние и осенние месяцы дети практически не видели. Когда просыпались, его уже не было. Вечером урчание машины, привозившей Алексея Михайловича с полей, слышалось им сквозь сон.

* * *

…Мощный всхрап соседа вернул женщину в реальность. Когда он, повернувшись, успокоился, она снова принялась размышлять о своем. Как-то ей довелось услышать не лишенную высокомерия поговорку: «Можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки вывести невозможно».

– Боже мой, – не без горечи думала Наталья Алексеевна, – кто же автор этой галиматьи, кто ее тиражирует, упиваясь собственной значимостью – пройдохи-журналюги, не жалеющие мать-отца ради красного словца, отливающие голубизной мальчики-мажоры, «оттюнингованные» красотки, готовые на все для очередного «папика»? Сколько дней выдержали бы гламурные чаровницы и забавницы, окажись они в деревенских условиях, наедине с печкой, водой, которую нужно носить в дом ведрами, да просто с холодным сортиром во дворе, наконец? Впрочем, не исключено и вполне вероятно, что многие из тех, кто сегодня «на лабутенах и в офигительных штанах», шагнули на городские проспекты именно с утопающих в грязи сельских улиц и проселков…

Все «прелести» деревенского быта в полной мере наличествовали и в их семье. С рождением младенца трудностей, само собой, прибавилось. Но и радости тоже. С первых дней появления в доме младшей сестренки Натка с энтузиазмом взяла на себя обязанности няни. Ей нравилось возиться с Валюшкой, агукать, забавлять игрушками. Случалось всякое. Меняя однажды пеленки у грудничка, старшая нечаянно уронила его с родительской кровати. Лететь было невысоко, ребенок даже не заплакал. Судя по всему, он даже не понял, что с ним произошло. Зато Натка напугалась до смерти. С громким ревом она кинулась на крыльцо. Зоя Максимовна, возившаяся в огороде, встревожено бросилась навстречу дочери:

– Что случилось?

– Я Валюху уронила-а-а!

– Да ты что? И оставила ее одну? Пойдем скорее, посмотрим!

Женщины, большая и маленькая, заспешили в дом. Валюшка, которую нянька успела благополучно водрузить на прежнее место, похныкивала, испытывая дискомфорт от мокрых, так и не поменянных пеленок. Мать, внимательно осмотрев руки, ноги, головку малышки, успокоила Натку:

– Не плачь, все у нее в порядке. Если бы ей было больно, она кричала бы сильнее тебя.

Потом мать перепеленала младенца, дала ему грудь и через какое-то время снова оставила на попечение старшей сестры.

От напряженной жизни или от каких-то других причин молоко у кормящей мамаши вскоре начало пропадать. Когда малышке исполнилось два или три месяца, пищи ей стало явно не хватать. Прежде спокойная и тихая Валюшка принялась капризничать, плакать по ночам. Встревоженная мама обратилась к соседке Анфисе:

– Физа, Валюха-то стала плохо спать, кричит все время, может, заболела?