Глазами, полными любви

– Еще чего выдумали! – возмутилась она. – Позориться перед всеми. И как ваша Эмма Валентиновна только додумалась до такого?

Напрасно Натка пыталась объяснить матери, что так требуется по роли, что искусство требует жертв и так далее. Суровая женщина, работавшая к тому временем завучем и обладавшая крайне реалистичным взглядом на вещи, осталась непреклонной. О чем Зоя Максимовна поговорила с пылкой литераторшей, отличавшейся богатым запасом фантазии, Натка так и не узнала. После беседы у постановщицы, видимо, опустились руки, и дело с подготовкой спектакля постепенно сошло на нет.

Так, едва начавшись, завершилась артистическая деятельность школьницы. Справедливости ради следует отметить: Натка не особо переживала по этому поводу и не рыдала ночами в подушку. Кроме того приближались экзамены – хоть и не выпускные, но довольно серьезные.

Куда драматичнее сложилась судьба ее наставницы. Образованная, красивая, душевно развитая женщина по неведомым Натке причинам была вынуждена жить с настоящим домашним тираном, время от времени напивавшимся до стеклянного состояния. Работал этот, с позволения сказать, муж главным агрономом совхоза. В промежутках между запоями это был приличного вида молодой человек, высокий, симпатичный, улыбчивый, элегантно одетый.

Все разом менялось, едва главному специалисту доводилось поднести рюмку ко рту. Воспитанность и культурность слетали с него вместе с каждым опрокинутым стаканом. Из личности изо всех щелей начинала выползать личина: отвратительное мурло, сыпавшее матами и угрозами. В такие моменты агроном хватался за топор, и несчастная «Эммушка», прихватив с собой обоих малышей, была вынуждена проводить ночь где-нибудь в сарае. Обращаться за помощью к соседям не позволял стыд.

Как известно, от людей на деревне не спрячешься. Через какое-то время о «художествах» специалиста по выращиванию яровых и озимых стало известно широкой общественности. Наткин отец периодически приводил подчиненного в чувство, грозя лишением партбилета. На какое-то время внушение действовало, но затем все повторялось сначала.

В итоге все пришло к логичному финалу. Из очередного запоя агроном так и не вынырнул. Дети к тому времени подросли, старший окончил военное училище, женился. Тут бы и пожить для себя, но судьба приготовила новый удар: парень погиб в Афгане. Матери доставили «груз двести». Невестка и свекровка вместе оплакали потерю, а потом принялись растить маленькую синеглазую (генетический подарок непутевого деда) девочку. Кто знает, может быть, за такие небесно-голубые очи-озера и любила «Эммушка» своего жуткого на посторонний взгляд мужа, прощала ему все, надеясь всякий раз, что он рано или поздно образумится. К тому времени Натка жила уже в другом месте, родители тоже переехали. О судьбе своей любимой учительницы она узнала от других.

* * *

«Отстрелявшись» на экзаменах, получив в ведомости ожидаемые четверку за контрольную по алгебре и пятерку за сочинение, Натка с легкой душой отправилась на летние каникулы.

Часть ее одноклассников в девятый класс решила не идти, предполагая осенью направить стопы в разнообразные профтехучилища, которые в советские времена исправно делали свое дело, готовя рабочие кадры по множеству специальностей. Одурев от школы и насильно вталкиваемых в голову знаний, многие неокрепшие юные души устремились на свободу. Натка также была не прочь влиться в их ряды. Но едва она заикнулась, что хочет бросить школу и поступить учиться на парикмахершу, как получила дома решительный отпор.

– Ты что, – негодующе вопрошала Зоя Максимовна, – хочешь быть похожей на эту дурочку Тому Орлову? Та дважды два сложить никогда не могла, родила в четырнадцать лет и на этом завязала с учебой. А ты для того книжки умные с утра до вечера читаешь, чтобы грязные головы мыть, варикоз зарабатывать? Знаешь, как ноги у парикмахеров в старости болят? Сама подумай, им же с утра до вечера приходится на ногах стоять. Попробуй ради интереса, сколько сможешь выстоять!

Наткины возражения насчет трудностей с постижением математических наук мать взять в расчет не пожелала.

– Уж как-нибудь ты осилишь эту математику несчастную. Никто от тебя не ждет успехов Софьи Ковалевской!

На этом «как-нибудь» пришлось смириться. Имело ли смысл думать о следующих учебных днях, когда впереди ждало длиннющее лето. На каникулы отправилось все семейство за исключением Алексея Михайловича. Для него летом как раз наступала самая горячая пора. Маленькая Валюшка окончила первый класс, строптивая Маришка – с легкостью свой пятый, ну а Натке через «не могу и не хочу» предстояло осенью тянуть лямку в девятом.

Зоя Максимовна, отпуск которой обычно растягивался на все летние месяцы, с ловкостью дирижера управлялась со своим семейным «оркестром». По утрам ее и сестер ожидал огород, где работы хватало на всех. После обеда девчонки с подружками убегали купаться на речку. В ненастную погоду все разбредались с книжками по разным углам.