Глазами сокола (СИ)

Последние деньги охотник обменял у местного колдуна на чашу с заговорённой водой, способную найти того, кто хотел быть найденным. Такими пользовались многие: колдовство было довольно простым. Главное, чтобы ничто ему не мешало, а тот, кого ищут, хотел увидеть ищущего.

Тем же вечером, он вернулся с волшебным сосудом и живым молодым соколом в своё новое жилище. И тогда он рассказал друзьям, зачем на самом деле прибыл в заколдованный город. Два камня с таинственными письменами неизвестного языка действительно обладали удивительными свойствами. Они могли даровать магу их использовавшему облик любого живого существа. Перо же, что нашёл он во время своей погони, Сириус собирался опустить в волшебную чашу, надеясь, что Селеста хочет его увидеть вновь. И охотник стремился этим же вечером испытать свой план: ему нужно было увидеть девушку, убедиться, что она в порядке. А дальше он решит, что делать.

Тем временем, в тайном замке Селеста безуспешно пыталась передать послание своей матери. Она не знала, что Мирида прекрасно понимала, из чьих рук вырывает своё дитя, когда уносила её прочь. Мирида далеко не сразу разлучила Селесту и Сириуса, как смогла их отыскать. Будучи бесплотным вихрем, легко остаться незамеченной. Королева наблюдала за ними, и для неё не было тайной, что охотник полюбил её дочь. Она рассчитывала, что он отправиться за ней, надеялась на это. Мирида намеренно оставила перо на его пути, наказав всем встречным ветрам (и это у неё получилось удивительно просто) возвращать его на место, пока молодой мужчина не подберёт его. Знала королева и то, что Селеста успела дать ему обещание, дать его тому, кому обязана жизнью.

Мирида не хотела причинять боль ни своей дочери, ни тому, кто искренне её полюбил и заботился, когда больше некому было помочь. Но колдовская метель понимала, что, возможно, другого шанса снять проклятье не будет. От морского ветра, пришедшего с юга, она узнала, что в Эстеврию прибыл охотник, да и принёс с собой могущественное волшебство, сокрытое в двух крошечных вещицах из его дорожной сумки. Мирида поняла, что настало время вновь покинуть своё дитя. Но прежде, убедиться, что девушка приняла снадобье, что приготовил пустынник. Настало время забыть.

Глава 26. Глазами сокола

В полутёмной комнате, где, не смотря на горевший очаг облачка пара срывались с губ её обитателей, четверо людей и один сокол ждали свершения волшебства. Друзья Сириуса не ведали, какую цену охотник должен был заплатить за превращения. В них пробудились детские фантазии. Казалось, вот они и попали в одну из легенд или сказок, которые слышали с детства на разных концах континента. Здесь и заколдованная дева, и волшебные превращения... Сириус прятал от них рукопись, где было описано действие таинственного артефакта. Суть его была такова, что обычному человеку оно не могло даться просто так.

Они ждали рассвета. Именно в этот утренний час, когда солнце и луны сменяли друг друга, мир находился на границе меж светом и тенью. В эту пору легче было творить колдовство, менявшее суть или облик чего-либо. И вот, луч солнца коснулся чуть приоткрытых ставен, заколоченных до этого, ведь даже в крохотную щёлки проникали влага и сырость. Время пришло. Сириус сделал глоток из волшебного сосуда, затем белый камень лёг у лапок сокола, увлечённого завтраком. Он чуть касался коготков, птицу это ничуть не волновало. Охотник ещё раз удивился, как сильно отличалось поведение настоящего сокола, пожиравшего с жадностью свежее мясо, от заколдованной королевны, которая даже в пернатом обличье оставалась изящной и, пожалуй, человечной.

Медлить было нельзя. Охотник вздохнул поглубже и сжал в ладони изумрудный камень. Тот час страшная боль пронзила его руку. То ли неведомое существо вонзило в ладонь ядовитые клешни, то ли железная скоба врезалась острыми иглами в его плоть, проникая всё глубже, до самой кости, и дальше, дальше... Так менялось тело простого человека под действием артефакта – не волшебника. Оно не было создано ни для колдовства, ни для изменения обличья. Лишь чужая воля, чужое волшебство могло сделать это изменение безболезненным, и Сириус знал это. Таков был его выбор и часть цены, которую ему нужно было заплатить. Он не издал ни звука, и всё, что увидели его друзья, это вмиг окоченевшего сокола, и птицу в точности похожую на него там, где ещё мгновение назад стоял их товарищ.

– Чего же ты ждёшь?! – воскликнула Доротея, распахнув ставни, – лети же! Лети!