Глазами жертвы

— Они продавали незаконное порно. Несовершеннолетние девушки, зоофилия, грубый БДСМ… Многие готовы платить кучу денег за это дерьмо. Но не я. Я-то парень «ванильный».

— Значит, вы рассказали о порноплощадке Гловеру?

— Ну, я вроде как шутил, понимаете? Мы выпивали, и я брякнул, что знаю место, где он найдет порно на свой странный вкус. Мы так друг друга подкалывали.

— То есть вы показали ему площадку?

— Сначала мне пришлось просветить его насчет Даркнета и биткойнов. Он ничего в этом не смыслил. Что касается современных технологий, Дэниел скорее динозавр. Немного странно, ведь он работал в техподдержке… Как бы то ни было, он понемногу вникал, и я показал ему разные сайты. Не только с порно. Например, он жаловался, что ему сложно выехать в Канаду из-за проблем с паспортом, и я показал ему сайт, где можно заказать поддельные документы. Сам я никогда такими услугами не пользовался, только знал о них.

— Так вот как он создал фальшивую личность, — сказал голос Зои в наушнике.

— Что он искал на порноплощадке? — продолжила допрос О’Доннелл.

— Понятия не имею. Такие подробности мы не обсуждали, ясно? В смысле, я его один раз спросил, а он сказал, что любит видео с моей мамой. Так мы с ним общались.

— Что случилось потом?

— Ничего. Мы иногда ходили на матч или выпить пива.

— Спросите его, почему нет их совместных фотографий из церкви, — сказала Зои.

— А в церкви? Вы там разговаривали? Сидели рядом на службах? — спросила О’Доннелл.

Свенсон неловко поерзал на стуле.

— В церкви мы друг друга как бы избегали. Знаете, Дэниел не из тех, с кем можно поболтать о Боге.

— Итак, когда вы заметили, что Гловер заинтересовался Кэтрин Лэм?

— Никогда. Я этого не замечал. Слушайте, я сказал вам все, что знал. Пару месяцев назад он пропал. Я звонил, он не отвечал, и я махнул на него рукой.

— Значит, вы не поддерживали связь после его исчезновения?

— Конечно, нет. Иначе я сообщил бы вам, как только увидел его фото в газете. Честно говоря, я и не знал, что он вернулся в Чикаго. Можете проверить мои телефонные звонки и все такое. Я не вру.

— Если мы поймаем вас на лжи, сделка не состоится, — заметила О’Доннелл.

— Да знаю я! Я с ним больше дела не имел.

— Перейдем к Кэтрин Лэм.

Свенсон снова беспокойно взглянул на Нельсона.

— Меня ведь не посадят?

— Нет, если только вы не причастны к убийству, — заверил адвокат.

Свенсон повернулся к О’Доннелл.

— Три месяца назад мы с Кэтрин начали заниматься сексом.

— Кто выступил инициатором?

— Я с ней флиртовал, из спортивного интереса, понимаете? Ну, я однажды в шутку сказал, что надо бы встретиться в мотеле. А она взяла и согласилась.

Все-то у Свенсона случалось «в шутку»… О’Доннелл хорошо знала таких мужчин. Они вечно хохмят на любые темы, а на самом деле имеют в виду ровно то, что говорят. Такой парень может напрямую сказать женщине, что у нее классные сиськи. Или предложить сесть к нему на колени. При этом будет улыбаться, словно отпускает безобидные шуточки. Стоит женщине сказать хоть одно резкое слово в ответ — и ее объявляют стервой без чувства юмора. В общем, эту битву выиграть невозможно.

Почему Кэтрин повелась на Свенсона? Скорее всего, он осаждал ее не один день. Может, она убедила себя, что его «шутки» — эдакая разновидность любви. Или решила взбунтоваться. А может, ее и правда привлек этот маленький мерзкий гоблин… Наверняка уже не узнать.

— Но вы не всегда занимались сексом в мотеле.

— Нет, мы в мотель никогда и не ходили. Только ко мне домой.

— Где вы и снимали видео.

— Только ради развлечения! И снимал я, между прочим, не только Кэтрин. Многие женщины не возражали против съемки. Некоторых это даже возбуждало.

Развлечение, как же…

— Что произошло потом?

— Я хотел попробовать с ней кое-что новенькое. В разговоре упомянул эти видео, и она взбесилась. — Свенсон обиженно надул губы. — Я никому не собирался их показывать. Снимал для себя. Сказал, что могу и ей сделать копии, а она как с цепи сорвалась.

Он замолчал. О’Доннелл не стала задавать наводящих вопросов. Все уже знали, что Кэтрин от него откупилась. Холли ждала, когда Свенсон признается сам. Он вздохнул.

— Она хотела выкупить у меня записи. Сказала, у нее есть деньги. Я бы ни за что не согласился, но…

Ну конечно, сейчас выдаст слезливую историю.

— Мой бизнес разваливался. Мне нужны были деньги. Мы с ней договорились, что я беру их в кредит.

Ах, кредит? Вот ведь ублюдок! О’Доннелл боролась с желанием расторгнуть сделку. Он не сказал ничего дельного. И даже за признания его нельзя посадить. Ему все сойдет с рук.

— Когда у нее кончились деньги, вы продолжили требовать свой кредит? Почему записи остались у вас? Разве Кэтрин их не выкупила?

— Она мне про деньги ничего не говорила, ясно? Я думал, у нее куча бабла от папаши или от его прихода. И… ну да, я сохранил копии. То есть… я ведь вернул бы ей деньги, да и она не знала, что видео остались у меня. Я их даже ни разу не пересматривал.

— Что дальше?