Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)

– Это ничего не доказывает.

– Доказывает. Ты забиваешь голову чушью.

– А если ты их увидишь, ты поверишь?

– Боюсь, я столько не выпью.

– Жанна! – парень схватил ее и встряхнул. – Ну что ты как ежик колючая?

В голове Аббатиковой звякнул тревожный колокольчик. Она совершенно не помнила, чтобы представлялась.

– Откуда ты знаешь мое имя? – она аккуратно высвободилась из его рук, сосредотачиваясь на тот случай, если придется отражать атаку.

– Откуда, откуда… – Дима вздохнул. – Сорока на хвосте принесла. А теперь слушай меня внимательно. Берегини существуют, что бы тебе по этому поводу ни говорили, и я докажу тебе это. И более того: они действительно могут помочь, сберечь, надо только их попросить – какие-то древние запреты, не знаю точно, сами они не вмешиваются, только наблюдают. Обратись к ним! Это куда лучше и действеннее, чем… – он кивнул на надгробие. – Через три дня на рассвете приходи в Пушкинский парк, они в последнее время там танцуют. С зарей появляются и с первыми лучами солнца пропадают, но, думаю, тебе хватит времени, чтобы все рассказать им. В другое время их невозможно увидеть, они очень скрытные и осторожные, как и все древние силы, опасающиеся за свое существование. Они не любят лишь одного: мертвой материи, что не лежит спокойно в могиле, а разгуливает по свету, так что, надеюсь, тебе хватит смекалки додуматься…

– А то ы акой?! – некромагиня попробовала подзеркалить, но наткнулась на чистый белый лист, с которого ее сознание скатывалось как капля воды.

– Друг, – «кладбищенский нахал» снова оказался рядом, чмокнул ее в губы. – Верь мне, Жанна. Обратись к берегиням!

Аббатикова отшатнулась от него, чем тот и воспользовался, быстро ретировавшись. Спустя несколько мгновений только легкий аромат одеколона, оставшийся на волосах и одежде некромагини, напоминал о Диме.

– Тоже мне друг, – проворчала девушка, обращаясь к фотографии Артура. – Арчи, скажи мне, разве бывают друзья, которые постоянно тянутся тебя лапать и целовать?! Нет, разумеется, если Глеб так будет себя вести, то это нормально. А вот нахал, который видит меня второй раз в жизни и знает мое имя… – она вдруг запнулась. – Берегинь каких-то придумал… О них не было ни в учебниках Тибидохса, ни тем более в рассказах старухи. Это же всего лишь выдумки лопухоидов…

Жанна задумчиво поковыряла ногтем памятник. С одной стороны, ей не хотелось доверять незнакомцу с невероятно сильным блоком против подзеркаливания – не какая-то там прилипчивая песенка или дурацкая считалочка, к которым она привыкла во время пребывания на Буяне, а просто глухая стена. Но, с другой, она же ничего не теряет, если прогуляется с утра до парка? Берегини, если и правда там танцуют, ничего не смогут ей сделать – она же некромаг, что ей какие-то духи! Тем более, если выяснится, что кое-что маги об этом мире не знают, это будет хорошим подспорьем…

– Знаешь что, Арчи? – Аббатикова прокусила палец, нарисовала кровью на земле руну подчинения. – Если я тебя позову, ты придешь. И защитишь меня. А пока можешь еще поспать…

Несмотря на восстановившееся хорошее настроение, ее все равно терзала какая-то смутная тревога. Что-то знакомое было в том, как Дима ее обнимал…

========== Глава 9 ==========

If I smile and don’t believe,

Soon I know I’ll wake from this dream,

Don’t try to fix me, I’m not broken,

Hello, I’m the lie, living for you so you can hide,

Don´t cry…

Evanescence

– Пап, а Глеб куда-то собрался!

Бейбарсов поморщился, зашнуровывая ботинки. Вечно Андрей лезет куда не просят…

– Ты далеко? – высунулся из комнаты Игорь.

– И надолго, – процедил бывший некромаг.

Дядя окинул его скептическим взглядом. Было похоже, что он не верил в длительные экспедиции, совершаемые в светлых джинсах, свитере и куртке.

– Ты в курсе, сколько времени?

– Начало одиннадцатого, – пожал плечами Глеб, надевая кепку и проверяя что-то за поясом.

– Свидание?

– Это допрос? – Бейбарсов посмотрел в упор на Игоря.

– Это разумное беспокойство. В прошлый раз, когда ты пришел после полуночи, на тебе живого места не было.

– И что?

– Если тебя убьют, домой можешь не возвращаться.

– Спасибо, дядя, я всегда подозревал в вас невероятное человеколюбие, – парень изобразил шутовской поклон. – Засим разрешите откланяться.

Октябрьская ночь встретила бывшего некромага сильным ветром в лицо и мелкой противной моросью. Несмотря на поздний час, людей и машин на улицах было еще достаточно. Оранжевый свет фонарей, дробясь в каплях дождя, производил гнетущее впечатление. Опавшие листья шелестели под ногами и порывались улететь, но раз за разом их планы рушились под колесами или под каблуком особенно хмурого лопухоида.