Глеб Белозерский

- Эту просьбу сарайского владыки мы уже не выполним. Наш Кирилл совсем плох. До меня дошли слухи - ноги совсем отказали у бедняги, не встает. Боюсь, что скоро преставится владыка. Передадим пакет Игнатию. Он уже управляет епархией.

- Я еще не все тебе сказал, князь.

- Что еще?

- В Ярославле повстречался ирод, змей подколодный, аспид…

- Фатулла, что ли?

- Кого бы еще я стал так честить?

- И что Фатулла?

- На дощаники пожаловал. На обоих побывал. Говорит мне: «Людишек из Орды везешь? И много выкупил?» «Немного, - отвечаю. У князя моего удел бедный, одни леса, болота. После выплаты дани совсем обезденежел князь Глеб».

- Это ты хорошо придумал. И что Фатулла сказал?

- «Любит прибедняться твой князь. Откуда же у него деньги, чтоб всех этих людишек выкупить?» Говорю: «К новгородским купцам влез в долги. Коли не веришь, Фатулла, проверь. Всех взаимодавцев тебе не назову. Сие не мое право, в княжеские дела встревать. А одно имя мне ведомо. Гусельников. Именитый купец. Его весь север знает».

- Фатулла не стал пересчитывать людей.

- Не стал.

- Слава Богу.

После отдыха прибывших Глеб Василькович самолично побеседовал с каждым, выявляя умельцев, знакомых с различными ремеслами, искусных в звероловстве, скорняжном деле, корабелов. На этот раз умельцев оказалось немного. Большинство было пахарями, промышлявшими иногда охотой и рыбной ловлей.

Закончив беседы, князь Глеб вызвал Григория Меркурьева.

- Троих оставляю в Белоозере. Столяр и два кожевника. Выдели им землю под избы и огороды. Пусть соседи помогут поставить жилища.

- Дозволь, батюшка, молвить… Есть еще трое, хорошие кузнецы. Не оставить ли их в городе?

- Нет, Гриша. Здесь и без них много кузнецов. А эти пригодятся любой волости.

- Что будем делать с остальными людьми?

- Расселим по рекам Суде и Андоге. Там много неиспользованной земли. К тому же хорошие охотничьи угодья.

- Как скажешь, князь…

Не прошло и десяти дней с момента прибытия Власия, как к белозерскому берегу пристал парусник с Файзуллой, помощником ханского баскака. Это был тот самый Файзулла, который уже однажды проводил перепись в Белозерском княжестве.

«Слава Богу, Файзулла, а не Фатулла, - сказал себе с удовлетворением Глеб. - С этим-то поладим». Ордынца князь встретил приветливо.

- Вижу старого знакомого! Какие дела привели ко мне?

- Твой человек привез много людей из Орды…

- Верно, привез. Но не так уж много.

- Фатулла приказал, чтобы я сделал дополнение к прежней переписи.

- Делай на здоровье. Но сперва отдохни с дороги. И пусть твои люди отдыхают.

Глеб не спешил знакомить Файзуллу с пополнением, сытно кормил, возил на охоту на уток, заваливал подарками. Наконец представил ему оставшихся в Белоозере столяра и двух кожевников, даже показал наспех возведенные их избы. Потом свозил Файзуллу в Ухтому и Карголом, где поселились кузнецы из вновь выкупленных ордынских полонян.

- Это, конечно, не все твои новые люди? - спросил Файзулла.

- Нет, конечно. Остальные земледельцы и охотники поселились по рекам Суде и Андоге. Могу свозить тебя туда. Только учти… Осенью этот болотистый край становится непроходимым.

Глеб уговорил Файзулу не ехать на Суду и Андогу, а удовлетвориться его рассказом о новых полонянах, - конечно, он значительно преуменьшил число выкупленных полонян! Не один человек в дороге умер, а целых семеро. Случилась какая-то непонятная эпидемия. А доброму десятку не понравилось Белоозеро, и они ушли на север, на Онегу, в новгородские владения. Где их теперь сыщешь.

Глеб Василькович хитрил, изворачивался, делал все, чтобы убавить возможные поборы с княжества, которые баскак Фатулла грозился увеличить в связи с появлением на Белоозере новых выкупленных в Орде полонян.

Как только Файзулла покинул Белоозеро и отплыл в Ростов, к Глебу Васильковичу явился с докладом его управляющий Григорий Меркурьев.

- Вот ведь какая история получается, княже… - начал пространно рассуждать Григорий.

- Что там у тебя получается? - прервал его Глеб.

- Волостные тиуны докладывают. Людишки бегут в твое Белоозеро и поодиночке, и целыми ватагами.

- Откуда бегут?

- Из Ярославской, Костромской, Нижегородской земли. Даже из Рязанской. Еще и из Ростовского княжества.

- Отчего бегут?

- Известно отчего. От бесчинств баскачьих, от набегов шаек ордынцев. А чем свой боярин лучше алчного баскака? Ярославские родные княгини Марьи Васильевны тому пример. Прибрали к своим рукам лучшие села и волости на Волге. Ханскую десятину давай, ханскому человеку дай, боярину, владельцу села или волости, тоже дай. Что же земледельцу или рыбаку остается? С гулькин нос. Самая малая толика от урожая или добычи.

- Считаешь, что по этой причине бегут к нам на Белоозеро?

- Не токмо на Белоозеро. Бегут в Вятскую землю, в верховье Ветлуги, Унжи, на север, подальше от боярских вотчин и баскаков.

- Много ли беженцев осело в нашем княжестве?

- По донесениям тиунов, более двух десятков. А еще много не выявленных. Некоторые беженцы задерживаются на белозерской земле временно, чтобы потом уйти далее на север, на Онегу, Вагу, Двину.

- Как полагаешь, Гриша, почему так привлекает Белозерская земля?