Гленвилладж (СИ)

Достигнув вершины холма, я заметил отблеск света внизу. Вот оно! Теперь это была настоящая погоня. Спуск вниз стоил мне нескольких ссадин и порезов. Плевать. Я бежал на свет, не разбирая дороги, постоянно подгоняя себя мыслью, что где-то там моя дочь.

В какой-то момент мне даже показалось, что я увидел человека, который нес Алису на руках. Я не успел его рассмотреть, да и не до этого было. Главное – догнать, и тогда думать, что делать дальше. Пришлось ускориться. Только увидев, небольшой лесной домик на полянке, ко мне пришло осознание, что успеть перехватить беглеца в пути – не удастся. Облокотившись на ствол дерева, тяжело дыша, я остановился, думая, что все уже кончено – причем кончено плохо. Одному Богу известно, сколько людей в этой долбанной хижине, не говоря уже о том, что они собираются делать с ни в чем не повинной девочкой. По моему лицу текли слезы бессилия и отчаяния...

Я просидел около этой хижины до самого утра. Мои часы остались на прикроватной тумбочке, поэтому информация о том, сколько времени я провел, пялясь на тусклый свет, изливавшийся из окон, обошла меня стороной. Солнце, которому, очевидно, были до лампочки, переживания и горести всего человечества, неумолимо поднималось над лесом, горами, озером, и треклятым городком Гленвилладж, который теперь был для меня чем-то сродни язвы. Как я вообще мог подумать, что это место обладает красотой, не говоря уже о том, что в этом месте можно провести великолепные выходные. Гвен, ну нахрена ты выбрала именно это место, неужели нельзя было поехать в чертов Диснейленд, где толстые детишки обжираются ватой и пялят зенки на всяких супергероев и дергают родителей за рукава в надежде вытрясти из них еще несколько сотен баксов на развлекушки. Я бы с большим удовольствием отдал бы все, что было на моем счете, лишь бы видеть радость в глазах дочери. Да к черту радость, просто знать, что она в безопасности, а не дрожать от холода в лесу в ожидании криков дочери. До сих пор не могу поверить, что не зашел в хижину сразу же.

От мыслей, которые бегали внутри черепушки, словно цирковые лошади, меня отвлек звук открывающейся двери. Я выглянул из-за дерева. Из хижины, шаркая ногами, вышла старуха. Выглядела она древнее, чем было на самом деле. Возможно из-за того, что смотрела исключительно себе под ноги, и постоянно трясла головой.

Сначала я подумал, что она меня увидела и поэтому направилась в мою сторону, но эта мысль была сразу же помечена как бредовая. Заметь она меня, в мою сторону шла бы не старуха, а тот урод, что вошел в эту хижину ночью. Я прислонился к дереву спиной, и постарался дышать как можно тише. Бабуля все время бубнила себе что-то под нос, казалось, что недовольно, но прислушавшись к ее бормотанию, я понял, что так напевает песенку.

Старый станет новым город,

Люди заживут.

Будет вечным старый город,

Люди не сбегут.

Мать-земля полюбит город,

Будет всем приют.

Стихи были откровенно хреновыми, но в память врезались не хуже, чем текст попсовой песни. Есть вероятность, что я их запомнил даже не потому, что они простые, а из-за того, что я сделал потом. Возможно именно поэтому, я до сих пор во снах встречаю эту старушку, что напевает мне эту песню, как колыбельную, от которой просыпаешься в холодном поту. Но вернемся в лес, недалеко от Гленвиладжа.

Слушая ее пение, я продолжал думать о том, сколько человек в доме, и что сейчас происходит с моей дочерью. Воображение продолжало рисовать страшные картины, но я заставил его заткнуться и размышлять логически. Однако ничего дельного в голову не приходило. Единственным возможным вариантом было – ждать и надеяться. В крайнем случае, я просто вломлюсь в хижину и сделаю то, что нужно... Пока я был занят своими мыслями, старуха снова скрылась в доме, а через несколько минут вышел этот подонок.

Его рост был около двух метров, однако в фигуре было что-то странное. Складывалось ощущение, что его движения скорее заучены, нежели продуманы. Эдакий надрессированный человек. Его лицо практически не изображало никаких эмоций, а взгляд был пустым. Более странного человека мне ранее видеть не приходилось, или приходилось? Как-то раз я посещал одну больницу, где мне показывали отделение для детей с синдромом Дауна. У них были точно такие же лица. Мне почему-то вдруг стало понятно, что он не подлец, а скорее марионетка в чьих-то руках. В чьих? Старухи? Или в доме есть кто-то еще?

Решение пришло само. Меня укусило какое-то насекомое, и я не придумал ничего лучше, кроме как ударить себя по шее. Шлепок получился знатный и, разумеется, его услышали. Я решил, что скрываться больше нет смысла, и вышел на открытое пространство.