Глиняная Библия

– В моем бизнесе секретами заведую я, мистер Бертон, и для меня важно знать, кто вы такой на самом деле. Вы ведь явились в мой кабинет, чтобы сделать нам, так сказать, очень деликатный заказ. Это вы постучали в мою дверь, а не я в вашу.

– В вашем бизнесе, мистер Мартин, конфиденциальность имеет огромное значение. Должен заметить, что меня удивляет ваше любопытство, которое, с моей точки зрения, не свойственно профессионалу. Не тратьте время своих людей на то, чтобы следить за мной. И придерживайтесь соглашения, которое мы с вами заключили, я ведь вам за это плачу. А теперь, если не возражаете, я пойду.

– Как скажете, мистер Бертон.

Ганс Гауссер пожал руку Тому Мартину и вышел из кабинета будучи твердо уверенным, что за ним снова будут следить. Гауссер решил, что на этот раз трюк с отелем ему вряд ли поможет, так что теперь ему будет намного труднее улизнуть от сотрудников агентства «Глоубал Труп».

Выйдя на улицу, он шел по тротуару до тех пор, пока не увидел такси. Показав жестом таксисту, чтобы тот подъехал к нему, Гауссер попросил отвезти его к центральной больнице. При этом он сам удивился тому, что делает. Все его представления о том, как нужно избавляться от преследователей, основывались на сюжетах детективных романов, большим любителем которых он был. Возможно, этот трюк, описанный в одном из романов, ему удастся провернуть. Время от времени Гауссеру становилось стыдно из-за того, что ему приходилось вести себя подобным образом. А еще он боялся, что может встретить кого-нибудь из знакомых, и тогда откроется, что таинственный мистер Бертон – не кто иной как известный профессор, специалист в области квантовой физики.

Такси подвезло его к центральному входу в больницу. Гауссер уверенно вошел в огромный вестибюль и направился к лифтам. Он не знал, идет кто-то следом за ним или нет. Войдя в лифт, Гауссер не стал нажимать на кнопку какого-либо этажа, а дождался, когда кто-то с другого этажа вызовет этот лифт. Лифт стал подниматься, то и дело останавливаясь на этажах. В него входи ли и из него выходили люди, а Гауссер тем временем рассматривал пассажиров лифта, размышляя над тем, кто из них мог быть его преследователем. Он вышел из лифта на предпоследнем этаже вместе с двумя болезненного вида женщинами, стариком, которого катила на инвалидном кресле еще одна женщина, и неряшливо одетым юношей.

«Кто-то из них может быть сотрудником «Глоубал Груп», – подумал Гауссер. Все его спутники пошли по коридору, а он остался на месте. Никто из них не обернулся, и Гауссер вошел в соседний лифт. Он и на этот раз не стал нажимать на кнопку, а ждал. пока кто-нибудь вызовет лифт. Через какое-то время он вышел на третьем этаже и подождал, когда приедет соседний лифт. Так он ездил вверх-вниз целый час. Наконец он решил попытаться выйти из больницы так, чтобы его никто не заметил. Подождав, когда в лифте, где он находился, никого не осталось, он нажал на кнопку подземного этажа. Приехав туда, он увидел дверь с табличкой «Отделение неотложной терапии» и решительно пошел по коридору, в начале которого на самом видном месте висела табличка, предупреждавшая: «Посторонним вход воспрещен». Вслед за ним никто не шел, и он шагал по коридору до тех пор, пока не оказался в помещении, где стояли кровати с пациентами, только что привезенными на машинах «скорой помощи». Увидев дверь, предназначенную для прохода людей с носилками, Гауссер поспешно направился к ней.

– Что вы здесь делаете?

У врача, заговорившего с ним, выражение лица было явно недружелюбным, и Ганс Гауссер испугался. Он почувствовал себя мальчишкой, уличенным в шалости.

– Родственникам пациентов в эту зону заходить нельзя. Выйдите отсюда и, как и все остальные, ждите снаружи – вам сообщат о состоянии здоровья вашего родственника.

Ганс Гауссер побледнел и стал вести себя так, как будто у него начался приступ тахикардии.

– Что с вами? – спросил врач, увидев, что человеку, стоявшему перед ним, плохо.

– Меня привел сюда один мой друг… Я себя плохо чувствую… Еле могу дышать… Болит правая рука… У меня тахикардия… И в Лондоне проездом…

Он говорил медленно, словно ему с трудом удавалось произносить слова. Ганс Гауссер мысленно попросил у Бога прощения за то, что так бесстыдно прикидывался больным.

– Пройдите вот в это помещение, – сказал врач.

Три минуты спустя ему сделали кардиограмму, затем – флюорографию грудной клетки, а еще взяли на анализ кровь. Потом его положили в отделение неотложной терапии, чтобы некоторое время понаблюдать за состоянием его здоровья.

В семь часов утра врачи отделения неотложной терапии наконец решили, что у этого пациента нет серьезных кардиологических проблем и что приступ тахикардии оказался лишь временным недомоганием.