Глиняная Библия

– По правде говоря, с такими коротко подстриженными волосами она вполне может сойти за мальчика, – вмешался кто-то из заключенных.

– Вы с ума сошли! Если ее найдут, нас всех в лучшем случае отдубасят палками! – сказал пожилой заключенный.

– Лично я не собираюсь ее выдавать, а вы поступайте как знаете, – заявил поляк, вытирая остатки крови с головы Мерседес.

Эта девочка была похожа на его собственную дочь, о судьбе которой ему уже давно ничего не было известно. Когда его забирали, его друзья успели ему сказать, что позаботятся о его жене и дочери. Если они не смогли выполнить свое обещание, его малышка сейчас могла находиться в таком же концлагере, как Маутхаузен. На тот случай, если бы это было так, он молил Бога чтобы ей там хоть кто-нибудь помогал – точно так же, как он сейчас пытался помочь этой девочке, которая лежала перед ним без сознания и почти не имела шансов выжить.

– Пожалуйста, не выдавайте ее.

Мужчины уставились на мальчика, несколько часов назад пытавшегося защитить своих мать и сестру на «лестнице смерти».

– Как тебя зовут? – спросил врач-поляк.

– Карло Чиприани.

– Ну что ж, Карло, вы должны нам помочь, чтобы нас не разоблачили, – сказал поляк. – Постарайтесь сделать так, чтобы вас никто не замечал. Конечно, не попадаться на глаза капо очень трудно, но, в принципе, возможно.

– Хорошо, мы попробуем, – сказал Карло. – Вы согласны? – спросил он у своих друзей Бруно и Ганса.

Те кивнули, потому как ни за что на свете не стали бы делать ничего такого, из-за чего могла бы пострадать Мерседес. Затем они уселись на пол рядом с нарами, на которых лежала девочка, и стали ждать, когда она придет в себя. Они тоже были изранены, хотя самые тяжелые раны оказались на их душах: прямо у них на глазах были зверски убиты их матери, и они ничем не могли им помочь.

В ту ночь Мерседес находилась в коме, и ее душа странствовала где-то возле самой границы той темной бездны, которая зовется небытием. Когда на следующее утро она пришла в сознание, врач-поляк сказал, что произошло чудо.

Едва увидев, что Мерседес открыла глаза, Карло тут же сжал ее маленькую ручку. Он не спал и сидел рядом с ней всю ночь – так же как и Ганс, и Бруно. Они втроем молились, прося доселе неведомого им Бога, чтобы он сжалился над их подружкой. Утром врач сказал, что Бог их услышал и спас девочку от гибели.

Когда капо зашли в барак и стали кричать, чтобы заключенные выходили строиться, они не обратили никакого внимания на раненых детей, сжавшихся на полу в углу барака.

Заключенные заранее постарались так укрыть оставшуюся лежать на нарах Мерседес, чтобы ее не было видно. Капо не подходили близко к этим нарам, и никто из них не заметил девочку которая лежала, не шевелясь.

Когда дети остались в бараке одни, Ганс дал Мерседес попить воды. Девочка посмотрела на него с благодарностью. У нее болела голова и туманилось сознание, однако больше всего ее мучил страх – он охватил все ее существо. Она чувствовала на своих губах вкус крови – крови ее не родившегося братика, которого офицер СС бросил ей прямо в лицо.

– Мы должны его убить, – прошептал Карло, и его трое друзей выжидающе на него посмотрели.

Из-за побоев и плохо заживающих ран они едва могли двигаться, однако тут же подползли поближе к Карло, чтобы лучше слышать произносимые им шепотом слова.

– Убить? – переспросила Мерседес.

– Да, мы должны его убить. Он убил наших матерей, – уже более уверенно сказал Карло.

– И наши братья и сестрички уже… уже никогда не родятся, – напомнила им Мерседес, и в ее глазах показались слезы.

Однако ни Ганс, ни Бруно, ни Карло не проронили ни единой слезинки, несмотря на сильную боль, терзавшую их души…

– Моя мама говорила, что, если очень сильно чего-то захотеть, это сбудется, – робко произнес Ганс.

– Я хочу, чтобы мы его убили, – упрямо повторил Карло.

– И я тоже, – сказал Бруно.

– И я, – отозвалась Мерседес.

– Тогда мы его обязательно убьем, – подытожил Ганс. – Но когда?

– Как только появится возможность, – ответил Бруно.

– Здесь это сделать будет очень трудно, – печально заметил Ганс.

– Значит, когда выйдем отсюда, – сказал Бруно. – Нам осталось здесь находиться не так уж долго.

– Да нет, это почти невозможно, – возразил Ганс. – Я не верю, что мы выберемся отсюда живыми.

– Моя мама говорила, что союзники победят, – сказал Бруно. – Она это точно знала.

– А кто такие союзники? – спросила Мерседес.

– Ну, те, кто против Гитлера, – ответил Ганс.

– Давайте поклянемся, – предложил Карло.

Мальчики положили свои руки на ручку Мерседес и закрыли глаза, ощущая торжественность момента.

– Мы клянемся, что убьем человека, который убил наших матерей и наших братьев и сестер.

Ганс, Бруно и Мерседес повторили вслед за Карло произнесенные им слова и пристально посмотрели друг другу в глаза, тем самым подтверждая свое твердое намерение выполнить клятву, которая теперь будет связывать их до конца жизни. Они надолго замерли, сцепив руки, чтобы придать еще большей силы данной ими клятве и подбодрить друг друга.