Глиняные книги

В богатом литературном наследии В. В. Стасова есть замечательные труды, посвященные устному народному творчеству, орнаментам и узорам, резьбе по дереву, вышивкам, художественным ремеслам. Всестороннее знание народного искусства не раз помогало ему обнаруживать глубокую старину в таких будничных, примелькавшихся явлениях, мимо которых все равнодушно проходили, не задумываясь. Проникновенным взором художника-мыслителя он прослеживал связи и взаимодействия далеких культур. Его исследования о тисненых узорчатых пряниках — лишь один из многих подобных примеров.

Такие же смелые и неожиданные сопоставления можно часто встретить в его трудах, посвященных русскому народному творчеству и искусству древнего мира.

До сих пор остаются в тени многочисленные работы В. В. Стасова о древнем Востоке. А ведь сколько в них поучительного, глубоко интересного и сегодня!

Не многие знают, что Стасов принимал деятельное участие в изучении древних катакомб с фресками, найденных в 1872 году близ Керчи. Его монография об этих фресках двухтысячелетней давности привлекла внимание ученых всего мира.

Стасов был награжден за свой труд большой золотой медалью Археологического общества.

Он был также в числе первых, обративших внимание на древности Урарту. Его работа, написанная еще в 1871 году и скромно названная «Заметки о двух древнеазиатских статуэтках, найденных близ озера Вана», — отнюдь не обычные журнальные «заметки», а крупное научное исследование.

В. В. Стасов был тесно связан со всеми известными археологами своего времени, ведшими раскопки в Месопотамии и Египте. Он живо откликался на каждое их крупное открытие. С большим вниманием следил он за всей научной литературой по древнему Востоку, выходившей не только в России, но и за рубежом. И всегда в своих статьях поддерживал прогрессивных ученых и гневно клеймил реакционеров от науки, цеплявшихся за старые, обветшалые представления.

Доказывая важность изучения древней истории всех без исключения народов, Стасов писал: «Судьбы человечества везде одинаково достойны нашего внимания…» Он много сделал для того, чтобы расширить объем археологических работ на окраинах России. Раскопки, писал он, «восстанавливают то, о чем молчит история, что было пропущено на ее страницах или что исчезло с них, стертое, затерянное или побледневшее под могучим дыханием веков».

«Гвоздеобразная грамота»

Особняком среди ученых, изучавших Ближний Восток, клинопись и культуру древнего мира, стоит фигура О. И. Сенковского, известного в истории русской журналистики под псевдонимом «барон Брамбеус». Реакционный литератор и общественный деятель, он был крупным знатоком многих восточных языков. В 22 года Сенковский уже занимал должность профессора Петербургского университета по арабской и турецкой филологии.

К тому времени за его плечами было двухгодичное путешествие по Египту, Сирии и другим странам Востока. Сенковский путешествовал не как богатый турист, со стороны любующийся восточной экзотикой, а как настоящий ученый, стремящийся глубоко вжиться в новый материал. Он носил национальную одежду арабов, чтобы ничем не выделяться, и жил вместе с ними, не гнушаясь ни палатки кочевника-бедуина, ни убогой хижины феллаха.

На открытия Гротефенда, Бюрнуфа, Лассена и других Сенковский откликнулся большим исследованием «Манифест Дария сына Истаспова и прочие каменописные памятники древних царей Персии». В этом труде, опубликованном в 1848 году, показана вся история дешифровки письмен первой системы. Показаны и перспективы, которые открываются сейчас перед исторической наукой.

Опираясь на свои поистине безграничные филологические познания, Сенковский анализирует каждую букву и каждое слово надписей. Привлекая материал самых различных языков, он высказывает ряд остроумных догадок.

Сенковский пишет о громадной важности для науки бехистунской надписи и комментирует ее как ценнейший для древней истории документ. При этом он воздает должное «ост-индскому майору Раулинсону», «которого скука бросила в Персии в гвоздесловие» (так образно Сенковский называет клинопись) и который «почувствовал к этим таинственным письменам страстное влечение истинно дипломатического дешифрера».

Это интересное исследование имеет подзаголовок: «Статья первая». Во второй статье он намеревался «открыть орфографию» нового языка, «без чего никогда не будет ни достоверности в чтении, ни полного убеждения в смысле». К сожалению, этот замысел остался неосуществленным.

Открытиям Ботта, Лэйярда и других археологов Сенковский посвятил большой научный труд — «Памятники Ниневии». Начинается он следующими восторженными словами: «Новая Помпея открыта в сердце Азии — да еще какая Помпея!.. колоссальный памятник светлого и величественного утра вселенной…»

По достоинству оценив значение раскопок Ниневии, которую он справедливо называет «соседкой, сестрой и соперницей Вавилона», Сенковский полемизирует с археологами по многим вопросам. Он спорит с ними по поводу истории вновь открытых народов, размера ассирийских городов, эпохи их возникновения, строительной техники древних…