Глиняный бог

Сидевшие на ступеньках люди встрепенулись. Они быстро обменялись словами, и от них отделился среднего роста человек в сером порванном костюме. Он торопливо подошел к двери и обеими руками поправил взъерошенные волосы.

— Прошу вас сюда, — мягко предложил адъютант. Войдя в кабинет, Хейнс крепко зажмурил глаза. Не потому, что комната была слишком ярко освещена и его глаза, привыкшие за последние месяцы к темноте подвалов, бомбоубежищ и траншей, были ослеплены светом двух электрических ламп, заключенных в бледно–розовые абажуры. Нет, не поэтому! Хейнс просто не мог поверить, что среди руин и пепелищ, среди всего того, что военные люди привыкли называть “зоной пустыни”, в каком‑то старом, пахнущем мертвечиной и тлением замке может быть такой уголок… Он открыл глаза и растерянно посмотрел на человека за письменным столом.

— Входите, входите, господин Хейнс, — подбадривающе сказал Семвол.

— Простите, господин э… но мои ботинки…

— О, это ерунда, дорогой мой, — произнес полковник. С этими словами он быстро встал из‑за стола, подошел к Хейнсу, взял его за руку и подвел к креслу.

Хейнс, совершенно растерянный, примостился на уголке, судорожно сжимая борта своего пиджака.

Семвол не сразу приступил к допросу. Он долго и пристально изучал его лицо, фигуру и бегающие, боящиеся света бледно–голубые глаза. Он наблюдал за застывшей на лице Хейнса не то виноватой, не то растерянной улыбкой.

— Как вы себя чувствуете, господин Хейнс? — наконец спросил полковник.

— О, превосходно, превосходно, господин э…

— Жорж, — подсказал полковник.

— Да, благодарю вас, господин Жорж. Я никогда не думал, что сейчас где‑нибудь может быть это… — Он сделал широкий жест рукой.

— Это? — небрежно спросил Семвол. — На это, дорогой Хейнс, имеет право любой цивилизованный человек, и особенно люди, которые создали все. Я имею в виду ученых.

На слове “все” Семвол сделал многозначительное ударение. Доктор Хейнс поморщил лоб и произнес сухо:

— Вы шутите, господин Жорж. Мы знаем, на что сейчас имеем право…

— Доктор Хейнс! — воскликнул Семвол. — Неужели вы серьезно думаете, что мы собираемся мстить вам, ученым, за причиненные нам страдания? Разве вы виноваты в том, что плодами вашего труда воспользовались варвары, случайно оказавшиеся у власти? Неужели вы думаете, что и мы такие же варвары, которые будут слепо мстить людям, обогащающим человеческую культуру и цивилизацию? Если вы так думаете, то вы глубоко нас оскорбляете.

Хейнс растерялся. Он заерзал на стуле, заволновался, заговорил срывающимся голосом:

— Простите меня, господин Жорж, если я вас обидел. Но если вы действительно так думаете, то я вам так обязан, так обязан… Как я хотел бы что‑нибудь сделать, чтобы оправдать все то, что вы о нас думаете!.. Я готов отдать все свои знания, силы, опыт…

— Совершенно верно, доктор Хейнс, вы говорите святую истину. Именно это сейчас требуется. Нам не следует вспоминать обиды. Мы должны говорить на одном языке, на языке культурных людей, которые ненавидят войну.

— Да, — восторженно произнес Хейнс. — Это совершенно правильно.

— Я думаю, доктор Хейнс, что лачугу, подобную этой, — полковник небрежно обвел рукой свой кабинет, — вы приобретете значительно быстрее, чем вы думаете. Мы верим, что истинные ученые найдут свое призвание в обновленном мире…

— Конечно, конечно…

— Прежде чем закончить наш с вами разговор, я должен задать вам несколько вопросов, чтобы иметь представление, как вас лучше устроить. Если вы, конечно, разрешите.

— О, да, да…

— Вы работали в Отдельной лаборатории, руководимой доктором Роберто?

Хейнс вздрогнул.

— Да, — ответил он тихо, не понимая, откуда господин Жорж знает такие подробности.

— Ваши исследования касались главным образом атомного ядра?

— Почти… — испуганно прошептал Хейнс.

— Почему “почти”?

— Потому что собственно атомным ядром занимались другие лаборатории и институты, а мы пытались уйти несколько глубже…

— Как глубже?

— Мы занимались структурой частиц, из которых состоят атомные ядра, господин Жорж… Мы занимались структурой частиц, которые в физике называют “элементарными”.

Семвол улыбнулся и, перегнувшись через стол, с виноватой улыбкой заметил:

— Вы меня извините, я в этих делах неуч. Поэтому прошу вас рассказать немного подробнее. Кстати, кажется, эти исследования были объединены под шифром “Омега”?

Хейнса охватил ужас. Его голос стал едва слышен.

— Да, господин Жорж. Вы очень информированы… Проект “Омега” разрабатывали под руководством доктора Роберто. Дело в том, что доктор Роберто, а также некоторые другие ученые теоретически предсказали еще до войны, что частицы, которые мы привыкли называть “элементарными”, из которых построены ядра всех атомов во вселенной — протоны, нейтроны и электроны, в свою очередь имеют сложную структуру.

— Ну и что же? Я думаю, вы занимались “Омегой” в течение войны не ради доказательства каких‑то теорий, а имели перед собой вполне определенную цель?

— Совершенно верно. Эта цель была… Эта цель была — страшное оружие войны… Слава богу, оно не было создано…