Глиняный сосуд

— Начинается боль, ощущение, что голову чем-то туго стянули, тычет, пульсирует. Иногда я ассоциирую боль с громом и молнией. Начинается светобоязнь, хочется тишины, одиночества. Когда боль становится очень сильной, начинается тошнота, очень сильная рвота. После неё наступает краткосрочное облегчение. Появляется слабость. Хочется спать, но с такой болью невозможно заснуть: как ни крутись, что ни прикладывай — не помогает ничего. Болит, как правило, с одной стороны: либо справа, либо слева, так же и висок, и все остальное.

— Дочка, я договорюсь с Викторией Сергеевной, — взяв Алену за руку, сказала женщина. — Она поможет. Нужно сделать томографию.

— Да зачем? Чехов говорил: «Легкие болезни сами пройдут, а тяжелые —неизлечимы».

— Полностью поддерживаю Антона Павловича. Хороший был врач. Старики говорили, он во время эпидемии холеры у нас в Девушкино часто бывал.

— Ой, дочка, какие страшные слова ты говоришь.

Ольга Геннадьевна перекрестилась.

— Что-то еще нужно? — спросил Семен, вставая из-за стола. — Спину ломит. Пойду на печи полежу. Устал.

— Спасибо тебе за помощь. Присматривай за могилками нашей Елены Николаевны и батюшки Михаила.

— Это моя работа, — склонив голову, ответил Семен. — У меня не забалуешь. До Страшного суда ни один покойник не сойдет со своего места.

Он положил в карман пиджака кусок хлеба c луком, сунул бутылку с остатками водки за пазуху и вышел в брюхо ночи, из которого уже выползли звезды.

Через полчаса темень разрезали лучи света от фар такси. Прозвучал сигнал. Алена и Ольга Геннадьевна с сумками вышли из храма, подперли дверь палкой и пошли к машине. То ли рассуждения, то ли вечерняя молитва Ольги Геннадьевны, то ли общая усталость и позднее время стали постепенно погружать Алену в сон.

Сон Алены Львовны.

Жил на земле священник, иерей Михаил, который каждый день боролся с бесовскими искушениями. Он в этом так преуспел, что наяву видел, как ангелы и бесы стремятся направить человеческую жизнь, каждый в свою сторону.

Как-то один из бесов, который наизусть знал Библию, обратился к другому: «Если кто-нибудь из нас покается, примет Бог покаяние или нет?» Второй бес отвечал: «Кто же это знает?». И сказал первый бес: «Хочешь, пойду к иерею Михаилу и искушу его в этом?» Второй неуверенно ответил: «Иди, но будь осторожен, потому что священник прозорлив и, наверное, раскроет твой обман и не захочет спрашивать об этом Бога. Однако иди, может быть, получишь желаемое».

Тогда пошел бес к священнику в храм в субботу, когда уже закончилась литургия и, приняв облик известного на весь мир профессора богословия Льва Николаевича, начал плакать пред ним и рыдать. Бог же, желая показать, что ни от одного кающегося не отвращается, но всех обращающихся к нему принимает, не открыл батюшке бесовский замысел.

И казалось священнику, что человек перед ним, а не бес. Спросил у него иерей Михаил: «Чего так горько плачешь, Лев Николаевич?» Бес же ответил: «Я не человек, а бес. Плачу от множества беззаконий моих». Священник же сказал: «Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, брат?» Батюшка полагал, что от большого смирения назвал себя бесом профессор — не открыл ему Бог истины. И сказал бес: «Ни о чем другом тебя не прошу, только, может быть, попросишь Бога усердно, чтобы открыл тебе, примет ли покаяние от дьявола. Если от него примет, то и от меня примет, потому что мои деяния подобны». Священник же сказал: «Сделаю то, о чем просишь. Но сейчас иди домой, а поутру приходи. И скажу тебе, что Бог повелит».

В тот же вечер обратил священник руки к Богу, чтобы открыл ему, примет ли дьявола, желающего покаяться. И тотчас ангел предстал перед ним, подобно молнии, и сказал ему: «Так говорит Господь Бог твой: «Зачем ты молишься о спасении беса? Это он, обманом искушая, приходил к тебе»». Иерей Михаил же сказал в ответ: «Почему не открыл мне Господь правды?» И сказал ангел: «Не печалься об этом. Некое чудесное усмотрение заключено в этом к пользе кающихся. Да не впадут грешники в отчаяние, потому что ни от одного приходящего к нему не отвращается преблагой Бог, даже если и сам дьявол придет. Когда же придет к тебе, искушая, сначала не обличай его, но скажи ему так: «Да будет тебе известно, что человеколюбец Бог никогда ни от одного приходящего к нему не отвращается, даже и от дьявола. Обещал он и тебя принять, если исполнишь его повеления».

И когда придет к тебе и спросит: «Что повелел он мне?» — скажи ему: «Так говорит Господь Бог: «Знаю, кто ты и откуда пришел, искушая. Ты — древняя злоба. Но древняя злоба новой добродетелью быть не может, потому что сроднилась с гордыней своей». И разве в силах ты смириться для покаяния и обрести милость? Но не сможешь дать такой ответ в Судный день: «Хотел покаяться, но не принял меня Бог».