Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма

С другой стороны, как мы уже видели, в условиях неопределенности централизованный контроль начинает спотыкаться. Когда необходим доступ к распыленной информации, концентрация полномочий по принятию решений в едином центре уменьшает шансы на успех. А когда необходима быстрая и чуткая реакция на изменения и новые идеи, непродуктивны жесткость и строгая дисциплина. В таких ситуациях жизненно важны децентрализованность, гибкость и способность к экспериментам. И это справедливо не только для экономики в целом, но и для отдельных предприятии{84}.

Вся экономическая жизнь пронизана необходимостью компромисса между трансекционными и иерархическими издержками, т. е. между тем, чтобы хорошо делать известное, и тем, чтобы быть готовым к неизвестному. На уровне общества в целом огромное значение неопределенности – а стало быть, и чудовищный вес иерархических издержек – как раз и есть то, что, с точки зрения Хайека, является фундаментальным и решающим аргументом в пользу системы конкурентного рынка. Одновременно, как показал Коуз, на уровне предприятия наличие трансакционных издержек – это довод в пользу централизации принятия решений. Тот же самый компромисс определяет не только масштабы и объем производства фирм, но и их внутреннюю структуру. Внутри каждой организации существует неустранимое противоречие между необходимостью усиления контроля с целью повышения эффективности и необходимостью ослабления контроля во имя раскрытия творческого потенциала. Надлежащий баланс неодинаков в разных отраслях и компаниях и меняется в каждой отдельной компании с течением времени.

Сегодня эта проблема существует повсеместно, но появилась она сравнительно недавно. Точнее говоря, эта проблема – наследие индустриализации. До промышленной революции знание, воплощенное в производственных технологиях, находилось в зачаточном состоянии, поэтому существование крупномасштабных предприятий было невозможным. Почти всю хозяйственную деятельность осуществляли отдельные крестьяне, ремесленники или торговцы. С открытием новых сложных производственных технологий – требующих сотрудничества большого числа людей и точного и тщательного согласования материалов и оборудования – все сразу изменилось. Централизация контроля в рамках рыночного порядка была ответом на новые технологические возможности.

Как замечает Альфред Чандлер, главный летописец организационных последствий индустриализации, в своем шедевре «Видимая рука»:

Следует иметь в виду, что крупные предприятия – явление современное. В 1840 г. в США их еще не существовало. В то время объем экономической деятельности был еще не столь велик, чтобы сделать административную координацию более производительной, а значит, и более прибыльной, чем рыночная координация….До тех пор пока уголь не стал дешевым и удобным источником энергии, а железные дороги не сделали возможной быструю, регулярную, всепогодную транспортировку, процессы производства и распределения осуществлялись примерно так же, как и полтысячелетия назад. Все эти процессы, включая транспортировку и финансирование, осуществлялись мелкими фирмами, в которых управлением занимался сам владелец{85}.

Согласно Чандлеру, крупные, централизованно управляемые предприятия были созданы главным образом ради возможности «сэкономить на скорости» – снизить стоимость единицы продукции за счет «больших объемов переработки» в сфере производства и «высокой оборачиваемости запасов» в сфере распределения.