Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма

Тем временем критики глобализации подняли ответную волну. Им кажется, что мир выходит из-под контроля. Экономические силы, говорят они, разрушили традиционные связи и теперь бесчинствуют по всему земному шару. Подобно своим оппонентам, главным виновником такого развития событий критики глобализации назначили компьютерную революцию. Но, с их точки зрения, новоявленное могущество рынков представляет собой не «золотую смирительную рубашку», а безумную, губительную «гонку по нисходящей». Под давлением безудержной международной конкуренции потерявшие ориентацию правительства, пытаясь избежать оттока капитала, вынуждены демонтировать систему социальной защиты. Чтобы предотвратить катастрофу, необходимо восстановить контроль.

Артур Шлезингер-младший, старейший защитник атакуемого старого порядка, с особой живостью исполняет этот знакомый рефрен:

Компьютер превращает ничем не сдерживаемый рынок в неумолимую, сокрушающую всякие границы силу, которая подрывает национальные системы налогообложения и регулирования, разрушает национальное регулирование процентных ставок и валютных курсов, углубляет пропасть между богатством и бедностью внутри отдельных стран и между странами, заставляет снижать уровень требований к условиям труда, губит окружающую среду, лишает народы возможности распоряжаться своей экономической судьбой. Никому не подотчетная, эта сила создает мировую экономику без мирового правительства{3}.

Международная экономическая интеграция и в самом деле ограничила свободу действий национальных политиков, а Интернет и другие технологические чудеса и в самом деле ускорили эту интеграцию. Однако даже беглого взгляда на мировые события достаточно, чтобы убедиться, что значительная часть риторики обеих сторон до смешного преувеличена. Правительства по-прежнему оказывают огромное всестороннее влияние на экономическую жизнь. В большинстве стран Западной Европы государственные расходы все еще превышают 50 % национального дохода. В последние годы на федеральные налоги в США уходит большая доля валового объема производства, чем в любой период после Второй мировой войны. В Китае на государственных предприятиях работают более 80 млн. человек. Конституция Мексики по-прежнему защищает государственную нефтяную монополию{4}.

Бесспорным фактом является то, что давление рынков – даже форсированное и усиленное Интернетом – лишь в малой степени и далеко не всегда способно сдерживать государственную политику. Если позаимствовать метафору Фридмена, «золотая смирительная рубашка» достаточно просторна. Иными словами, прошлое в значительной степени все еще с нами. Почившие в бозе идеи централизованного регулирования оказывают на мировую экономику постепенно ослабевающее, но все еще огромное влияние.

Преувеличивая победу рынков над правительствами, сторонники глобализации играют на руку своим оппонентам. Если сложившаяся в мире ситуация – результат безраздельного господства рыночных сил, значит, именно рыночные силы за все в ответе. В конце концов, сегодняшний мир полон проблем и сложностей. И враги рынков с удовольствием используют предоставленную возможность: азиатский финансовый кризис, коллапс России, хронически высокая безработица в Европе – все это и тому подобное наследство бредовой веры в централизацию и регулирование всего и вся ставится в вину глобальному капитализму. И это перекладывание вины на глобализацию выглядит правдоподобно исключительно благодаря преувеличенной оценке якобы неукротимого могущества рынков.

Критики глобализации используют победную риторику своих соперников еще одним способом. Одно из часто повторяемых обвинений состоит в том, что сегодня мир попал в тиски идеологического экстремизма – слепой и опасной веры в laissez faire, игнорирующей жизненно важные общественные потребности. «Проблема глобальной экономики, – заявляет экономический националист правого толка Пэт Бьюкенен, – та же, что и нашей экономической политики, которая основывается на мифе о человеке экономическом и ставит экономическую теорию превыше всего. Обожествление рынков – это такое же идолопоклонство, как и обожествление государства. Рынок должен служить человеку, а не наоборот»{5}.