Глобализация: тревожные тенденции

Но в конце концов Саммерс, Фишер, министерство финансов и МВФ уже не могли игнорировать депрессию. Япония вновь щедро предложила помощь в рамках «Инициативы Миядзава», названной так по имени японского министра финансов. На сей раз объем помощи был урезан до 30 млрд. долл., и предложение было принято. Но и в этом случае США выступили за то, чтобы истратить эти деньги не на стимулирование экономики через увеличение государственных расходов, а на корпоративное и финансовое реструктурирование - фактически на выкуп плохих кредитов американских и других иностранных банков и прочих заимодавцев. Идея создания Азиатского валютного фонда была провалена, о чем до сих пор в Восточной Азии вспоминают с обидой. Многие официальные лица с негодованием говорили мне об этом инциденте. Через три года после кризиса страны Восточной Азии собрались наконец для того, чтобы, широко не афишируя, начать создание более скромного варианта Азиатского валютного фонда под безобидным названием «Инициатива Чиангмай» - по имени города в Северном Таиланде, где эта инициатива стартовала.

ВТОРОЙ РАУНД ОШИБОК: РАЗРЕКЛАМИРОВАННАЯ РЕСТРУКТУРИЗАЦИЯ

С обострением кризиса новым лозунгом стала необходимость реструктуризации. Банки, у которых на балансе было много плохих кредитов, подлежали закрытию, компании с большой суммой задолженности - ликвидации или поглощению кредиторами. Теперь МВФ сфокусировал внимание на этой проблеме, вместо того чтобы просто исполнить свою роль, для которой он был предназначен: обеспечение ликвидностью финансирования необходимых расходов. Увы, и эта программа реструктуризации провалилась, и многое из того, что делал МВФ, продолжало сталкивать тонущие экономики еще глубже в пучину кризиса.

ФИНАНСОВЫЕ СИСТЕМЫ

Кризис в Восточной Азии был прежде всего и главным образом кризисом финансовой системы, и с ним нужно было бороться, исходя из этого. Финансовую систему можно сравнить с мозгом общества. Она распределяет дефицитный капитал между конкурирующими способами использования, пытаясь направлять его наиболее эффективно, иными словами, туда, где он дает наибольшую отдачу. Финансовая система осуществляет также мониторинг фондов, обеспечивая условия использования по назначению. Если финансовая система рушится, фирмы не могут получить оборотный капитал для поддержания существующих уровней производства, не говоря уже о финансовой экспансии через новые инвестиции. Кризис может вызвать к жизни порочный цикл, когда банки сокращают свое финансирование, а ведущие фирмы - свое производство, что в свою очередь ведет к более низкому выпуску и более низким доходам. Вместе с падением выпуска и доходов падают и прибыли, ряд фирм даже банкротится. Когда фирмы становятся банкротами, состояние банковских балансов ухудшается, и банки продолжают сокращать кредитование, усугубляя тем самым экономический спад.

Если достаточно много фирм не в состоянии платить по кредитам, банки могут обрушиться. Крах даже одного крупного банка может иметь катастрофические последствия. Финансовые институты определяют кредитоспособность. Эта информация крайне специфична, не может быть легко передана другим. Она содержится как в писаной, так и в неписаной институциональной памяти банка (или другого финансового института). Когда банк уходит из бизнеса, большая часть его информации о кредитоспособности заемщиков погибает, и ее восстановление стоит очень дорого. Даже в наиболее передовых странах типичное малое или среднее предприятие кредитуется не более чем двумя-тремя банками. Если банк покидает бизнес даже в хорошие времена, у многих его клиентов будут трудности при отыскании альтернативного кредитора в короткий срок. В развивающихся странах, где финансовые ресурсы более ограниченны, в случае, если банк, на который опиралось предприятие, терпит крах, найти новый источник фондов, особенно во время экономического спада, может оказаться почти невозможным.

Опасения возникновения этого порочного круга побудили правительства по всему миру укреплять свою финансовую систему осмотрительным регулированием. Сторонники свободного рынка неоднократно восставали против этого регулирования. Когда к их голосам прислушивались, последствия были катастрофическими. Так было в Чили в 1982-1983 гг., когда ВВП Чили упал на 13,7 процента и каждый пятый работник остался без работы; так было и в Соединенных Штатах в эру Рейгана, когда, как мы уже видели, дерегулирование привело к краху сберегательно-кредитной системы, что обошлось американским налогоплательщикам в 200 млрд. долл.