Глобализация: тревожные тенденции

Во время краткого визита в Россию я беседовал с Гайдаром, тогда первым заместителем премьер-министра, курировавшим экономику. Мы оба знали, что Россия не занимается демпингом в том смысле, в каком это понятие употребляется экономистами, но мы знали и о том, как работает законодательство США. Если бы обвинения в демпинге были выдвинуты, то шансы введения антидемпинговых пошлин были велики. В то же время Гайдар понимал, чем грозит создание картеля России как в экономической области, так и в сфере реформ, которые он пытался провести. Он согласился, что необходимо сопротивляться изо всех сил. Гайдар принял решение пойти на риск введения антидемпинговых пошлин^{41}.

Я старался как мог убедить Национальный экономический совет, что поддержка идеи О'Нила будет ошибкой, и мне удалось добиться большого успеха. Но на бурном заседании субкабинета[52] было принято решение в поддержку международного картеля. Люди из Совета экономических консультантов и министерства юстиции боролись отчаянно. Энн Бингемен, помощник генерального прокурора по антитрестовским делам, предупредила, что это может рассматриваться как нарушение антитрестовского законодательства в присутствии субкабинета. Реформаторы в российском правительстве решительно возражали против учреждения картеля, их настроения передавались непосредственно мне. Они знали, что количественные ограничения, которые наложит картель, дадут больше власти министерствам, придерживающимся старорежимной линии. В случае создания картеля каждая страна получит определенные квоты количества алюминия, которые она вправе производить или экспортировать. Министерства будут распределять квоты между производителями. Это знакомая и любимая ими система. Меня обеспокоило то, что избыточная прибыль, порожденная торговыми ограничениями, приведет к возникновению нового источника коррупции. Мы еще не полностью осознали, что в мафиозированной России это также повлечет за собой кровопролитную борьбу за квоты.

В то время как я старался убедить почти всех в опасности картельного пути решения вопроса, определяющее значение имели два голоса. Государственный департамент, связанный со старорежимными министерствами, поддерживал учреждение картеля. Госдепартамент превыше всего ценил порядок, а картели его обеспечивали. Старорежимные министерства, разумеется, никогда не были убеждены в том, что движение к новому ценообразованию и рынкам имеет какой-то смысл, и дело об алюминии просто подтверждало их точку зрения. Рубин, в то время возглавлявший Национальный экономический совет, играл решающую роль, выступая вместе с Госдепартаментом. Некоторое время картель функционировал.^{42} Цены были подняты. Прибыли «Алкоа» и других производителей выросли. Американские потребители и потребители всего мира проиграли. Базовые принципы «экономике», которые учат ценности конкурентных рынков, указывают на то, что потери потребителей более важны, чем выигрыш производителей. Но в этом случае на карту было поставлено гораздо большее: мы пытались научить Россию рыночной экономике. Она получила урок, но урок неверный: он дорого обошелся ей в последующие годы: путь к процветанию в рыночной экономике лежит через правительство! Мы не намеревались учить их принять от нас клановый капитализм, и они, наверное, не нуждались в этом, ибо могли дойти до всего этого своим умом. Но мы поступили немудро, преподав им скверный урок.

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ― НА РАСПРОДАЖУ

Дело об алюминии было первым, но не последним примером, когда особые узкогрупповые интересы доминировали над национальными интересами и глобальными целями успешного перехода к рыночной экономике. В конце правления администрации Буша и в начале деятельности администрации Клинтона было заключено историческое соглашение с Россией ― «перекуем мечи на орала». Государственное предприятие США «Юнайтед Стейтс Инричмент Корпорейшн», ЮСИК (United States Enrichment Corporation, USEC) должно было закупить российский уран со снятых с вооружения ядерных боеголовок и ввозить его в США. Этот уран необходимо было сначала обеднить, чтобы он не мог быть использован для боеголовок, а потом употреблен на атомных электростанциях. Эта сделка обеспечивала Россию необходимой наличностью, которую можно было использовать для улучшения контроля за своими запасами ядерных материалов.

Кажется неправдоподобным, но законодательство о честной и справедливой торговле было вновь пущено в ход, чтобы воспрепятствовать этой сделке. Американские производители урана обвинили Россию в демпинге урана на американский рынок. Так же как и в случае с алюминием, эти обвинения были экономически необоснованными. Но законы США о нечестной и несправедливой торговле писаны не на основе экономических принципов. Они существуют исключительно для защиты американской промышленности от нежелательного воздействия импорта.