Глобальное отключение (СИ)

— Обойдемся без убийств. Глянь-ка на эти расчеты…

— Имя я и сама ей могу дать. — вмешалась Найти.

— Интересно. И какое же? — заинтересованно спросила Атаи.

— Я думала назвать ее Васей.

— Почему именно Васей?

— От слова вассер.

— Так вассер — это вода. А она воздушная.

— Да? Все равно пусть будет Васей.

— Не надо Васей. Пожалуйста. — смиренно попросила фея.

— А прозвище ей дать надо — Пианино. — вмешалась Ева.

— Почему Пианино? Ей ну никак не украсть пианино в силу размеров.

— Потому что она — настоящий рояль в кустах! Зачем был нужен весь штат физиков и математиков, который я содержала, если можно было обойтись безымянной феей?

— Отлично, приступай к расчетам, Вася Пианино. — подытожила Атаи.

Фея заломила руки, чуть не плача:

— Ну за что вы так со мной! Я лучше суициднусь пойду, чем приму такое имя! Вы этого добиваетесь?

— Не переживай ты так, мы шутим просто. — сказала Атаи.

— Раз шутите, то я помогу чем могу. Но вы, блин, не шутите со мной. Умишко не показывайте. Потому что имя — это очень серьезно! Нашли над кем издеваться, над безобидной фейри!

Извини, Винди. Мир?

— Мир. Ой, а Винди — это что… имя? Мое? Я же еще ничего полезного не сделала.

— Ага. Твое. Ну как оно тебе? — сказала Атаи гордо, будто поэму сочинила, а не простенькое имя.

— Вполне. Спасибо, Владычица. Завтра же отправлюсь и сопру в деревне что-нибудь с миленьким названием.

— Удачи с этим. Смотри не прочайлддись. Ну что, глянешь на формулы?

— Я и слов-то таких не знаю — «формулы».

— Уверена, все будет в порядке.

— Хорошо, если так… показывайте ваши формулы.

Внизу серебрилась на солнце река и колосились желтые злаки. Пшеницу никто и не думал убирать, она являлась декоративной и подпитывала вместо желудков эстетические чувства. Поля предназначались для одного единственного дела — они были площадкой развивающей игры для маленьких детей. В небе висело множество огороженных разноцветных платформ, периодически меняющих цвет. Каждая платформа по команде телепортировала ребенка на соседние из числа находящихся пониже, куда именно — зависело от цвета платформ и времени предыдущего перехода. Целью было добраться до воспитателя как можно быстрее, и потом всем вместе искупаться в реке, хвалясь при этом своими успехами и насмехаясь над самыми нерасторопными. Платформа Михаила находилась высоко над землей, хотя соревнование началось давно — он пообещал другим детям, что сегодня даст им фору. Выигрыш его совершенно не интересовал. Все, что его волновало — это отличная сигара в руках и шило в кармане. Шило было гораздо важнее сигары. Сегодня наконец решится, кто же главнее — он или воспитатель.

Воспитатель, внешне неотличимый от человека, был, тем не менее, роботом из плоти, запрограммированным на развитие детей, уход за ними и пресечение шалостей. И он с этим справлялся на пять с плюсом, до тех пор, пока коса не нашла на камень. Ровным счетом ничерта не соображавший в этом мире Михаил был, все-же, ментально взрослым человеком, и предпочитал сам принимать решение насчет того, хочется ли ему есть или спать. Один чертов биоробот уже решил за него, жить ему или умереть, и ему вовсе не хотелось подчиняться, пусть и в мелочах, другому. Платформа загорелась красным, и Михаил пальцем попробовал шило на остроту. Когда цвет сменился на оранжевый, пятилетний карапуз начал спуск вниз, умудрившись в итоге прийти не одним из последних. Ближе к земле он раскурил сигару и, как ни в чем ни бывало, подошел к воспитателю.

— Миша, немедленно кинь каку на пол! — тут же отреагировал он.

— А если не кину? Силой отберешь?

— Сначала я обязан попробовать уговорами.

— Отлично. Пробуй, а я пока покурю. — сказал Михаил, и, сделав глубокий затяг, закашлялся своими крошечными чистыми легкими.

— Миша, я директору расскажу. Я вынужден. Давай сюда сигарету!

— Это сигара, глупый робот. Продолжай уговоры свои.

— Я создан любить детей. Но я не уверен, что тебя люблю. — внезапно сказал воспитатель с грустью в голосе.

— Вот. Я из тебя нормального человека сделаю. Сожжешь техпаспорт, сбежишь от хозяев и отправишься наемником в горячих точках воевать.

— Не отправлюсь. Я же только тебя не люблю, а остальные дети хорошие…

— Это пока. Я их перевоспитаю.

— Так, все, мне надоело! Отдавай сигару!

Биоробот потянулся к Михаилу и вздрогнул. — тот достал шило из кармана и угрожающе его выставил на вытянутой руке между собой и воспитателем.

— Миша, подумай, что ты творишь. Поговорим как взрослые люди…

— 3,14деть — не мешки ворочать. — ответил карапуз и с опаской затянулся еще раз. — давай, охмуритель. Говори со мной как взрослый.

— Директор вынужден мириться с твоими выкрутасами, потому что мир у нас развитый, и никому не пришло в голову включить в контракт исключение подопечного из интерната, если он окажется не ребенком, а бесенком. Но скоро тебе исполнится шесть лет. Контракт был ровно на полдюжины лет. И его не продлят. Просто не продлят, и ты отправишься в государственный интернат. А там таких веселых игр, как у нас, нет…