Глобальные элиты в схватке с Россией

Нельзя сказать, что западные олигархи не попадают под суд, а чиновники не подвергаются скандальным разоблачениям. Предметом интереса американских следователей в конце апреля 2015 года стал один из самых состоятельных людей в США – игорный магнат Шелдон Адельсон. Ранее этот олигарх, ведущий спонсор как американских неоконсерваторов (Ньют Гингрич в 2012, Марко Рубио в текущей кампании), так и израильского «Ликуда», слыл настолько статусной фигурой, что «праймериз Адельсона» в его лас-вегасском офисе считалось более важным, чем официальные первичные выборы республиканского номинанта. Но когда магнат бросил вызов иранской сделке, калифорнийские НПО при медиа-поддержке лондонской Guardian инициировали серию публикаций о связях топ-менеджмента его казино в Макао одновременно с китайскими «триадами» и мексиканскими наркокартелями – после чего рейтинг Рубио, также не чуждого мексиканским теневикам, «автоматически» рухнул.

Этим не закончилось. 11 сентября (какая дата!), в день голосования в Конгрессе по иранской сделке, на сайте Foreign Policy было вывешено беспрецедентное разоблачение Американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC), с упоминанием элитных клубов и подставных НПО, через которые осуществляется давление на депутатов Конгресса, а также ссылкой на Закон об иностранных агентах (FARA).

Как и в случае с потоком беженцев по наитию и «вирусном» использовании фото с мальчиком, здесь уместен вопрос: а что, неужели раньше лоббистская деятельность AIPAC не была видна без очков? Была, разумеется, – но не было крупного конкурентного интереса. Автор текста на Foreign Policy – политдиректор Центра общественной честности (CPI), финансируемого Джорджем Соросом. Его Open Society Foundations по некоей причине встал горой за иранскую сделку – что не может не вызывать вопросы о мотивах заинтересованности. В том числе – в контексте теневой экономики, учитывая достаточно известную принадлежность «благотворителя» и «могильщика валют» к легализационному лобби. И не обязательно отслеживать редко афишируемый плавный переход американо-иранского дипломатического формата в американо-ирано-афганский, чтобы догадаться по географической карте, насколько привлекательным для теневых воротил может показаться наркотранзит не по хлопотным южным и северным маршрутам, а напрямую через иранскую территорию. Любопытно, что предметом предыдущего «наезда» CPI были элиты Азербайджана.

Почему удар пришелся по Парижу? Мы вряд ли ответим на этот вопрос, оперируя только статистикой мусульманской диаспоры.

Брат подсиживает брата

Подход официального Вашингтона к наркобизнесу впечатляет не только непоследовательностью, но и откровенной выборочностью. В исполнительном акте Барака Обамы от ноября 2011 года, которым вводились санкции в отношении любых лиц, замеченных в контактах с оргпреступностью, из четырех общеизвестных итальянских преступных сообществ фигурировали только два; из мексиканских наркокартелей также были отобраны только два. Еще любопытнее была облава на нью-йоркские итальянские семейные кланы в январе 2011 года, за неделю до старта арабской весны: под ударом оказались все крупные семьи, кроме семьи Бонанно, представитель которой и давал показания на конкурентов. Между тем, именно семейство Бонанно специализировалось на транзите через Тунис, оказавшийся первым в календаре «арабской весны». Избирательная тактика весной этого года была применена и в Израиле, где с подачи калифорнийских прокуроров стартовало расследование серии покушений, совершенных членами и партнерами семейства Абарджиль – крупного поставщика экстази в США. Жертвами вмененных преступлений было не менее известное у местных криминологов (см., например, книгу Петра Люкимсона «Однажды в Израиле») семейства Абутбуль. Одни «короли» удаляются с теневой доски в интересах других.

Неустанная озабоченность Вашингтона адресуется также Африке. Несколько лет подряд ведомства упорно и безуспешно боролись то с сомалийскими пиратами, то с «Армией Господа» в Кении, то с «Аш-Шабаб», то с теневиками Республики Конго по доносам правительства Руанды. С тем различием, что в Африке выборочный подход касался не только наркобизнеса, но и отдельных видов минералов. Причем не столько пресловутых «кровавых алмазов», сколько колумбита-танталита (колтана) – незаменимого сырья в производстве мобильных телефонов. Одним из главнейших условий успеха суррогатных революций является дешевизна средств общения. Эта дешевизна и оплачивается трудом на копях в восточных районах ДРК (бывший Заир) и Эфиопии. Непосредственной поддержкой эфиопской диктатуры, обеспечивающей эту дешевизну, была искрометная Саманта Пауэр, ныне посол США в ООН. Поэтому, когда Бернар-Анри Леви изобличал российскую пропаганду во «лжи» о том, что проблема беженцев создается США: мол, бегут-то не только из Сирии, но и из Эфиопии, где революции американцы не делали! – он уличил сам себя. Ему ли не знать, что условия для рабского труда эффективнее всего создаются свирепыми колониальными диктатурами?!