Самое главное в этой тотальной идеологии – её патологичность, возведённая в ранг канона, канонизированная патология, так сказать. Классикам описания сексуальных девиаций, вроде Краффт-Эбинга и Жафф Кофейлона, даже в дурном сне не могло присниться, что извращения станут однажды социальной нормой, далее: что понимание их как извращений будет морально и уголовно преследоваться и что в шкале демократических ценностей они займут едва ли не центральное место.
Всё случилось быстрее, чем успели осознать. Педераст и перверсит вылез вдруг из подполья и стал persona grata и символом свободного мира. Считанные годы перевесили тысячелетия, и то, что в тысячелетиях считалось неприличным и непристойным, шумно и вызывающе заполнило пространство публичности. Старый анекдот о Фрейде:
И не просто былью, а былью государственно субсидируемой: в рамках программ по перестройке природы, истории и морали. Вот в Германии Федеральный центр санитарного просвещения выпускает огромными тиражами брошюры, в которых родителям рекомендуется приобщать грудных детей к сексуальности – с подробным описанием того как это делать. Но Германия, по сравнению с Голландией, Швецией или, прости Господи, Норвегией, – всё ещё отсталая провинция. Там родителей за попытки помешать сексуальному просвещению своих детей дошкольного и младшего школьного возраста наказывают уголовно.
Рычагом этой универсальной
Тут – точка схождения и приоритет западных политических и интеллектуальных элит, сговор и заговор человеколюбцев всех мастей и пошибов: от левых, правых, демократических, республиканских, либеральных, консервативных, неоконсервативных до каких угодно и – никаких. Поправка уже не к Конституции, а к Творению: абсолютный shit и bullshit в планетарном масштабе, то, для защиты и распространения чего они готовы бомбить страны, свергать режимы, даже поставить на кон собственное существование. Короче, их последний и решительный бой.
Что в этой патологии особенно бросается в глаза, так это темпы её прогрессирования и –
Механизм действия системы прост и эффективен. Она не допускает никакой иной реальности, кроме той, которую санкционирует и создаёт сама. Американский генерал Норман Шварцкопф, командующий операцией «Буря в пустыне», выразил это с трогательной прямотой солдата: «Сегодня я веду бой, а завтра узнаю из новостей CNN, выиграл я его или проиграл».
Это история после конца истории. Некая, с позволения сказать, постистория, или метаистория, в которой нет места ни природе, ни истории. Природа и история суть реликты, пережитки, атавизмы, вытесняемые методом мозговых штурмов. Всё решает конструкция. Или, по комедийно-мольеровской логике современного нейробиолога Герхарда Рота: «Что есть всё? Всё – это конструкция мозга. Что есть мозг? Мозг – это тоже конструкция мозга».
Можно спросить дальше: что есть