Глобальные элиты в схватке с Россией

Да, у оставшихся «за бортом» неолибералов нет власти, и потому они требуют демократии и прав человека, но – лишь в политике. Всякая мысль об экономических и социальных правах граждан и даже о том, что демократическое государство должно – хотя бы потому, что оно демократическое, – следовать убеждениям большинства, в том числе и нелиберальным, проникает в сознание неолибералов лишь при острой практической надобности, и, по миновании этой надобности, немедленно изживается их сознанием без какого бы то ни было следа.

Правда, мысль о наличии у граждан неполитических прав чужда и иностранным единомышленникам наших либералов. Когда на одной из встреч в США я указал собеседникам-ученым на необходимость критики руководства России за нарушение не только политических, но, в первую очередь, более близких обычным людям социально-экономических прав, мои собеседники растерялись, а затем стали искренне утешать меня, объясняя, что изымут эти мои слова из стенограммы и «никто ничего не узнает»…

В силу всех вышеизложенных причин неолибералы являются, как давно было подмечено, носителями наиболее тоталитарного в российском обществе типа сознания. В самом деле, ведь отнюдь не ставший притчей во языцех Жириновский, а один из признанных столпов российского либерализма заслужил от однопартийцев за свой стиль ведения дел говорящую кличку «Дуче».

Именно тоталитарное мироощущение, а не агрессивная ограниченность, переходящая в сектантство, и является основной причиной неспособности неолибералов к объединению. Объединяться могут демократы друг с другом и даже, при крайней необходимости, демократы с диктаторами. Но тоталитарные (выражаясь языком самих неолибералов) лидеры, даже при всем старании, на это не способны в принципе: даже Сталина и Гитлера, как известно, хватило менее чем на два года – чего уж ждать от наших Явлинских и навальных?

Деньги как религия

Неолиберализм – идеология обожествления бизнеса. Крупный делец, с точки зрения неолиберала, не может быть плохим (конечно, если не совершает неопровержимо доказанных и признанных самим неолибералом преступлений против человечества) – уже только потому, что получает большую прибыль.

Соответственно, критически значимая часть неолибералов весьма «монетизирована». Особенно это заметно среди молодёжи (людям, сформировавшимся в СССР, наука бизнеса всё же дается с большим трудом; никто не может обвинять в «монетизации», например, Новодворскую – как и во всех остальных грехах, кроме отсутствия здравого смысла): как написал несколько лет назад один не очень уже молодой журналист: «Неужели они всерьёз думали, что я буду ругать кого-то бесплатно?»

Впрочем, современных россиян, в отличие от булгаковских москвичей, испортил не только «квартирный», но и «пиарный вопрос». Поэтому после вопроса о деньгах в мозгу неолиберала немедленно возникает второй: «Что за этим стоит?» Грубо говоря, кто и под кого «копает» распространением соответствующей информации.

Здесь опять-таки трогательно выглядит смычка неолибералов от оппозиции и их прежних коллег, в силу более высоких административных способностей удержавшихся в правящей бюрократии. Ведь представители последней точно так же воспринимают любую критику сначала как «оплаченную американским и британским империализмом и вашингтонским обкомом» (в крайнем случае, Ходорковским или Невзлиным, кровавыми когтями тянущимися к горлу молодой «сувенирной демократии»), а затем – как диверсию той или иной группы бюрократов и олигархов против другой такой же группы.

Да, конечно, информационные войны, вопреки всей пропагандистской истерике по поводу незыблемо стоящей «вертикали власти» бушуют в «нулевые» и «десятые» годы не хуже, чем в «лихие девяностые» (Ельцина его доверенные сотрудники пару раз, помнится, досрочно «хоронили» с хорошим коммерческим эффектом, но вот не женили заново его, по-моему, всё же ни разу), и никому не хочется быть использованным ловкими ребятами в чужих корыстных целях.

Но дело в том, что даже в чужой войне, в том числе информационной, можно и нужно участвовать, если она ведётся за правое дело.

Подавление инакомыслия

Неспособность воспринимать инакомыслие и, соответственно, уважать чужую точку зрения в сочетании с ощущением личной ущемленности естественным образом порождает высокую агрессивность.

Эта черта характерна для аудитории интернет-форумов в целом, но в ней она порождается в основном низкой образованностью и иллюзией анонимности (а значит, и безнаказанности); понятно, что эти причины к основной массе российских неолибералов неприменимы.