Читаем Глобальные трансформации современности полностью

Важной особенностью переходного процесса, как и развития вообще, является наличие в нем сквозных элементов, объединяющих прошлое, настоящее и будущее процесса. Еще со времен Г. В. Гегеля утвердилась мысль, что развитие идет по спирали. Но ведь в центре этой спирали нет дырки. Развитие всегда накручивается вокруг сквозных, фундаментальных структур, ценностей, тем. В культуре, например, сквозной является триада: Истина — Добро — Красота. В каждую эпоху история определяет различные содержания этих ценностей, но тематически они не сходят с арены культурных процессов. Физика в истории естествознания постоянно сохраняла свою важнейшую программу — динамику, которая при всех переходах от физики Аристотеля к Ньютону и дальше — к квантово–релятивистским представлениям — всегда определялась изучением закономерностей распределения вещества в пространстве. Всю всемирную историю пронизывает оппозиция Запада и Востока, общечеловеческие этические ценности, структуры так называемых «первичных коллективов» — семьи, общин, землячеств, этносов. С экономической стороны сквозными для всех преобразований хозяйственной деятельности с осевого времени являются структуры товарно–денежных отношений.

Указанные сквозные структуры и формы являются архетипами. Это такие образования, которые при всех исторических вариациях своего содержания очерчивают перспективы развития и поэтому характеризуются как ценности, которые не только предшествуют теперешним фазам того ли иного процесса, но и определяют его будущее960. Значимость архетипов в особенности заметна в трансформациях национальных феноменов и в культурном развитии.

Учет архетипов объясняет и такое явление переходных процессов в социальной сфере, которое некоторые исследователи называют «социальным полем» трансформации. Так, чешский ученый П. Штомпка характеризует социальное поле как среду, включающую нормы, ценности, идеалы, императивы, артикуляции, легитимизацию и переформулирование идей, кристаллизацию, утверждение и перегруппировку возможностей, распределение и приведение в порядок социальных иерархий961. Однако такая среда будет очень аморфным образованием, если не вводить архетипическое ядро указанных ценностей. Отношение к архетипам может быть (конечно, одним среди прочих) показателем формы переходных процессов. Так, сохранение всего фонда архетипов определенного социального поля того или иного процесса (при соответствующем изменении его содержательного наполнения) характеризует эволюционную форму развертывания переходных процессов. А минимизация или даже уничтожение архетипов фонда развития оказывается признаком катастрофической формы процесса.

Разумеется, катастрофическая форма не определяется только негацией архетипов. Это более сложное явление. Мы употребляем термин «катастрофическая форма» перехода, не отождествляя ее целиком с феноменом катастрофы как таковой, так как ставим рядом с нею и революцию. Различие между этими двумя разновидностями катастрофической формы перехода состоит в том, что катастрофа всегда обозначает регресс, разрыв истории, патологическую мутацию переходного процесса, а революция, при всей своей обвальной природе, может открывать определенную прогрессивную перспективу962.

В естественном процессе эволюции видов примером такой катастрофы была массовая гибель динозавров. В цивилизационном процессе катастрофической была гибель Крито–Микенской цивилизации вследствие геологических потрясений и военных поражений. В истории Киевской Руси настоящей катастрофой было монголо–татарское нашествие. Не менее катастрофическими были чума и продовольственный кризис в Европе XIV ст.

Вообще катастрофическая форма переходного процесса отмечается предельно сокращенной фазой промежуточных событий, взрывными изменениями, развалом нормальной регуляции и саморегуляции процесса и включением (в лучшем случае) новых ракурсов причинно–следственного взаимодействия. При таком переходе нарушается в процессе преобразований оптимальное соотношение благоустроенного и хаотичного аспектов в пользу последнего. А в социальных преобразованиях это нарушение касается еще равновесия между легитимными и нелегитимными, программированными и непрограммированными, стихийными и сознательными аспектами переходного процесса. При этом линия отклонения от оптимальности в соотношении указанных аспектов всегда в катастрофических переходах является неопределенной.

Как феномен аномалии или патологии катастрофичность в переходном процессе оказывается явлением невероятным. Действительно, всякая большая революция, как доказано историей, сначала кажется невероятной. Но если она (вследствие неожиданных пусковых факторов) начинается, то появляются источники самосозидания стихийных событий, которые быстро разваливают стабильность системы и расширяют вероятность катастрофических процессов. Иначе говоря, в катастрофических переходах действует своего рода конус вероятностей, который очерчивает вибрацию вокруг нуля вероятности начала процесса и расширения масштабов вероятностей по мере продвижения к финалу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цивилизационная структура современного мира

Глобальные трансформации современности
Глобальные трансформации современности

Издание представляет собой результат комплексного осмысления цивилизационной структуры мира в плоскостях мир–системного и регионально–цивилизационного анализа. В книге публикуются материалы исследований: формирования и основных направлений трансформации современной цивилизационной структуры в ее вариативности и региональности; актуальных проблем и противоречий развития человечества. Первый том посвящен вопросам глобальныThх трансформаций современности.Издание рассчитано на научных работников, преподавателей и студентов гуманитарных факультетов, всех, кто интересуется перспективами развития человечества.

Игорь Николаевич Рассоха , Максимилиан Альбертович Шепелев , Николай Васильевич Фесенко , Олег Борисович Шевчук , Павел Владимирович Кутуев

Обществознание, социология
Макрохристианский мир в эпоху глобализации
Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Книга представляет собой осмысление генезиса, характерных черт и современных трансформаций Западной, Восточнославянско–Православной и Латиноамериканской цивилизаций, объединяемых под общим понятием «Макрохристианский мир», а также нынешнего состояния зон его стыков с Мусульманско–Афразийской цивилизацией (Балканы, Кавказ, Центральная Азия). Структуры современного мира рассматриваются в динамике переходного периода, переживаемого сегодня человечеством, на пересечении плоскостей мир–системного анализа и регионально–цивилизационного структурирования. На широком экономическом, политологическом, социологическом, историческом материале анализируется формирование и основные направления трансформации современной цивилизации в их вариативности и региональном своеобразии; выделяются основные проблемы и противоречия цивилизационного развития Макрохристианского мира. Особое внимание уделено соотношению взаимосвязанных и взаимообусловленных тенденций глобализации и регионализации, осуществляющемуся преимущественно на цивилизационных основаниях.Рассчитана на научных работников, преподавателей и студентов общественных и гуманитарных факультетов высших учебных заведений, всех, кто интересуется судьбами и перспективами современного человечества.

Александр Яковлевич Маначинский , Василий Прохорович Кириченко , В. О. Маляров , Рустем Наильевич Джангужин , Сергей Леонидович Удовик

Обществознание, социология

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Возвратный тоталитаризм. Том 2
Возвратный тоталитаризм. Том 2

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
История британской социальной антропологии
История британской социальной антропологии

В книге подвергнуты анализу теоретические истоки, формирование организационных оснований и развитие различных методологических направлений британской социальной антропологии, научной дисциплины, оказавшей значительное влияние на развитие мирового социально-гуманитарного познания. В ней прослеживаются мировоззренческие течения европейской интеллектуальной культуры XVIII – первой половины XIX в. (идеи М. Ж. Кондорсе, Ш.-Л. Монтескье, А. Фергюсона, О. Конта, Г. Спенсера и др.), ставшие предпосылкой новой науки. Исследуется научная деятельность основоположников британской социальной антропологии, стоящих на позиции эволюционизма, – Э. Б. Тайлора, У. Робертсона Смита, Г. Мейна, Дж. Дж. Фрэзера; диффузионизма – У. Риверса, Г. Элиота Смита, У. Перри; структурно-функционального подхода – Б. К. Малиновского, А. Р. Рэдклифф-Брауна, а также ученых, определивших теоретический облик британской социальной антропологии во второй половине XX в. – Э. Эванс-Причарда, Р. Ферса, М. Фортеса, М. Глакмена, Э. Лича, В. Тэрнера, М. Дуглас и др.Книга предназначена для преподавателей и студентов – этнологов, социологов, историков, культурологов, философов и др., а также для всех, кто интересуется развитием теоретической мысли в области познания общества, культуры и человека.

Алексей Алексеевич Никишенков

Обществознание, социология