Глобальные трансформации современности

Лишь вполне представив себе эту общую картину духовной жизни эпохи Старого порядка, можно оценить всю глубину последовавшего затем духовного переворота, приведшего к формированию современной рационалистической и индивидуалистической ментальности, утвердившей право каждого на проявление своего индивидуального, личностного начала. Такой переворот, вызванный извечным стремлением человека к новаторству, впервые произошел в античных полисах, где софисты олицетворяли собой новый позитивный социальный идеал, наиболее адекватно отражавший ценности демократического рыночного общества и находивший созвучия во всех сферах духовной жизни Греции классической эпохи.

Поиск новых форм, всколыхнувший культуру Древней Греции, продолжался сравнительно недолго: сто, максимум двести лет из более чем тысячелетия существования античной цивилизации. И само стремление к новизне, к новшествам для эпохи Старого порядка — явление «до эффективности» уникальное, так как оригинальность, нешаблонность мышления — следствие индивидуализма как жизненной установки, а индивидуализм был эпохе Старого порядка не свойственен.

Следует еще раз подчеркнуть принципиальное отличие социально–экономического строя передовых полисов классической Греции от обычных городов Старого порядка: их благополучие основывалось действительно на торгово–производственной деятельности, на свободном труде и свободном предпринимательстве, а не на проживающих в городе рентополучателях, эксплуатирующих крестьян. И в психологическом отношении в них обнаруживаются характернейшие черты «раннебуржуазной» ментальности.

Так, М. Вебер писал в своей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма»: «“Идеальному типу” капиталистического предпринимателя чужды показная роскошь и расточительство, а также упоение властью и внешнее выражение того почета, которым он пользуется в обществе. Его образу жизни свойственна известная аскетическая направленность (отсутствие привязанности к показной роскоши, столь свойственной жизни аристократии), а в характере его часто обнаруживается известная сдержанность и скрытность… Радость и гордость капиталистического предпринимателя от сознания того, что при его участии многим людям “дана работа”, что он содействовал экономическому процветанию родного города (в частности, в смысле роста его населения и торговли) является частью той специфической и, несомненно, идеалистической радости жизни, которая характеризует представителей современного предпринимательства… Достаточно ознакомиться хотя бы с тем, что Б. Франклин сообщает о своих усилиях по улучшению коммунального хозяйства Филадельфии, чтобы полностью ощутить эту очевидную истину»108.

На место Бенджамина Франклина с тем же успехом можно поставить и Перикла (например, он также, будучи отнюдь не бедным, вел подчеркнуто скромный образ жизни). Это значит, что «дух капитализма», особая раннебуржуазная психология были в некотором смысле присущи и передовым полисам классической эпохи Греции.

Но уже с самого начала эпохи эллинизма мы видим принципиально другую картину: во всех эллинистических государствах горожанин, «эллин» — это или непосредственно представитель господствующего класса, живущий за счет эксплуатации (ростовщической, бюрократической и т. д.) сельской периферии, «хоры», «лаой», или же человек, обслуживающий эту социальную верхушку (а значит, тоже так или иначе к ней примыкающий). Т. е. это снова — Старый порядок. Сама же Греция — в упадке, там процветает ростовщичество, широко, как никогда ранее, распространяется рабство, в городах — перманентные социальные конфликты между богатыми и бедными, частые перевороты и гражданские войны, разбой на суше и пиратство на море, упадок, нищета и безысходность (в сочетании с безудержной роскошью и паразитизмом правящих классов), причем — что чрезвычайно характерно! — гегемония принадлежит государствам, целиком относящимся к Старому порядку: Македонии прежде всего, а также феодально–патриархальной олигархии самых отсталых областей материковой Греции — Ахайи и Этолии.

Так проходят третье и второе столетия до н. э. В первом же столетии до н. э. Греция оказывается уже целиком под властью Рима, на смену которой затем приходит уже Византийская империя. И Рим, и Византия — территориальные государства с господством рентополучателей, т. е. страны Старого порядка. Следовательно, для жителей островов и малоплодородных долин Греции куда проще стало эмигрировать в поисках «лучшей доли», чем развивать «вторичный» и «третичный» секторы экономики.