Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

В этой связи не можем не подчеркнуть еще раз, что даже такое, формальное освобождение труда (начинающееся с простейших функций учета и контроля и т.п.) способно в массах рождать потребность в освоении культуры и, в частности, образовании¹ (примером чему, при всех противоречиях того периода, может служить культурная революция в СССР, редкостная по широте и силе массовая тяга низов к культуре, знаниям, самодеятельному творчеству везде - в искусстве и спорте, открытии новых земель и конструировании новых машин, педагогике и науке.).

В то же время в реальных условиях генезиса «царства свободы» и сохранения «пережитков» отчуждения в новом обществе принципиально значимой окажется развитие в массовых масштабах деятельности по социальной реабилитации изуродованных отчуждением граждан (от потерявшей - или не нашедшей - смысл жизни молодежи до бомжей, наркоманов). Это будет деятельность «социальных садовников», «социальных врачей», «социальных учителей» (на Западе некоторым аналогом этих видов деятельности является «социальная работа»). Задача этих лиц и их ассоциаций - выращивание новых социальных качеств человека и форм общественной жизни, лечение социальных болезней, воспитание и образование взрослых и т.п. Решаться эти задачи могут и должны на всех уровнях - от отдельной личности и микроколлектива (дворовой компании, например) до общества в целом, и в диалоге, совместной деятельности «учителей» и «учеников». Только по-

^ Однако, поскольку понятие «коммунизм» ныне, как правило, ассоциируется со сталинской системой, мы предпочли использовать в тексте его эквивалент, тем более что понятие «царство свободы» более созвучно основной проблеме данного текста. Что же касается «социализма», то мы обосновали в серии своих работ его понимание как процесса трансформации «царства необходимости» в «царство свободы» (коммунизм).

ⁱ Как было показано выше, в этом взрывном возвышении низов к культуре и образованию - ключ к размыканию замкнутого круга глобальной капиталистической системы эпохи «революции знаний», где бедные [почти] всегда необразованны и не хотят учиться (т.е. «сами виноваты» в своей бедноте), а богатые потому и богаты, что образованы и хотят учиться и учить своих детей.

стоянный совместный диалог и работа тех, кто порабощен отчуждением - потерял смысл жизни или должен оставить любимую работу (а структурные перестройки есть правило постиндустриального общества, и смена профессий будет правилом и для будущего «царства свободы»), оказался «на дне» или еще не нашел призвания. - и тех, кто помогает им, может стать и становится условием постепенного рассасывания социального «болота».

Естественно, что в условиях глобальной гегемонии капитала такая деятельность может осуществляться как исключение и давать лишь крайне ограниченные результаты, оставаясь попыткой частичного, паллиативного смягчения глубинных противоречий. Но вусловиях генезиса «царства свободы» социальная реабилитация должна будет стать (наряду с другими массовыми творческими профессиями) одной

•J с V V "Ч -ч

из основных, если не основной, сферой массовой деятельности «рядовых» творцов: тех, кто (быть может даже не обладая высокими профессиональными знаниями) достаточно открыт для людей и готов помочь им, кто талантлив своей способностью к общению, к совместной деятельности, со-творчеству. И здесь опыт коммун типа макаренковской для нас будет более важен, чем все новейшие западные теории управления ТНК.

В рамках же «царства необходимости» единственно доступными для всех «рядовых» трудящихся формами социального творчества являются социальные реформы и революции. Причем для нас особое значение имеют именно революции, неслучайно названные «локомотивами истории» и «праздником угнетенных»³⁵⁰, ибо в эти относительно краткие периоды предельно обнажается весь комплекс названных выше проблем. Кстати, именно через реформы и революции, посредством них, в них любой член «глобального человейника» уже сегодня и сейчас, в любой точке планеты Земля может возвыситься до личностного включения в процесс освобождения человечества и тем самыим позитивного самоосвобождения.

При этом реформы будут общедоступным паллиативом, переходной формой отчуждения/освобождения, тогда как социальная революция есть общедоступный мир (пространство и время) позитивной свободы в рамках «царства необходимости»).

Социальная революция как качественный перелом, смена качественно различных систем отчуждения (способов производства), а уж тем более как грядущее начало перехода из «царства необходимости» в «царство свободы», знаменуется рядом особо важных для нас характеристик процесса социального освобождения.

Революция как праздник: диалектика созидания и разрушения