Глотка

Мы проехали мимо небольшого прудика. Мальчик, едва научившийся ходить, нес к воде игрушечный кораблик. Мы поехали по Бейбери-лейн.

– Кажется, это все-таки не в Айове, – сказала Тереза. – Подождите, я попытаюсь вспомнить.

– Эта женщина помнит все, – сказал Дэвид. – У нее феноменальная память.

С этого конца Бейбери-лейн их дом напоминал Лондон после бомбежки. Санчана замолчали, как только дом показался в конце улицы, и не произнесли ни слова, пока мы не подъехали к фургону.

Дэвид открыл дверь, а Тереза наклонилась ко мне и похлопала меня по плечу.

– Я знала, что вспомню. Не Айова, а Огайо – Азуре, штат Огайо. А имя сестры Анны – Джуди Лезервуд. – Она вылезла из машины и помахала нам. Дэвид снова погрузил пальцы в свои жесткие волосы и направился к дому.

10

– Боб Бандольер? – переспросил Джон. – Этот подонок – Боб Бандольер?

– Вот именно, – сказал я. – Этот подонок Боб Бандольер.

– Я встречал его несколько раз, когда был маленьким мальчиком. Этот человек был фальшив до мозга костей. Знаешь, дети ведь часто чувствуют такие вещи лучше взрослых. Я сидел в кабинете отца, когда туда зашел человек с напомаженными усами и прилизанными волосами. «Познакомься с самым знаменитым человеком в отеле», – сказал мне отец. «Я просто выполняю свою работу, молодой человек», – говорит он мне, а я ясно чувствую, что этот мужчина действительно считает себя самой важной шишкой в отеле. И что он считает моего отца дураком.

– Не все убийцы такие обаятельные, как Уолтер Драгонетт.

– Так это был он, – задумчиво произнес Джон. – Ты очень хорошо придумал это про сестру.

– Я говорил правду. Моя сестра действительно была его первой жертвой.

– И ты никогда не говорил мне об этом?

– Джон, я просто никогда...

Он пробормотал что-то и, отодвинувшись от меня, привалился к двери. Похоже, он снова обиделся и решил замкнуться в молчании.

– Что тебя так расстроило? – спросил я. – Я ведь прилетел из Нью-Йорка, чтобы помочь тебе с твоей проблемой...

– Нет. Ты прилетел, чтобы помочь себе. Ты не умеешь концентрироваться на чужих проблемах больше чем на пять секунд, если у тебя нет в этом деле личного интереса. И то, что ты делаешь, не имеет ко мне никакого отношения. Все дело в книге, которую ты пишешь.

Я подождал, пока уляжется раздражение, вызванное словами Джона.

– Наверное, я должен был рассказать тебе о своей сестре, когда ты позвонил первый раз. Я не скрывал это от тебя, Джои. Просто даже я не был абсолютно уверен в том, что именно ее убийца совершил все остальные преступления.

– А теперь ты уверен.

– А теперь я уверен, – я снова почувствовал то огромное облегчение, удовлетворение от того, что можно снять с плеч ту чудовищную тяжесть, которую я носил сорок лет.

– Ты сделал свое дело и можешь возвращаться домой, – сверкнув глазами в мою сторону, Джон снова уставился в окно.

– Но я хочу знать, кто убил твою жену. И, думаю, будет безопаснее, если я останусь на какое-то время с тобой.

Джон пожал плечами.

– Ты собираешься быть моим телохранителем? Не думаю, что кто-то захочет отвезти меня в «Зеленую женщину» и привязать к стулу. Я смогу защитить себя от Боба Бандольера. Я ведь знаю, как он выглядит, если ты забыл.

– Я хочу посмотреть, что еще удастся прояснить, – сказал я.

– Что ж, ты можешь делать все, что захочешь.

– Тогда я хочу воспользоваться сегодня вечером твоей машиной.

– Для чего? Назначил свидание этой седоволосой красотке?

– Я должен снова поговорить с Гленроем Брейкстоуном.

– Похоже, тебе нравится убивать свое время.

Когда мы приехали на Эли-плейс, Джон вынул из-под сиденья «кольт» и взял его с собой в дом.

11

Проехав квартал, я повернул направо, миновал дом Алана Брукнера, увидев, как он прогуливается по дорожке с Элайзой Моргав. Жара к вечеру спала, и Элайза, должно быть, решила вывести старика прогуляться вдоль квартала. Алан размахивал рукой, что-то рассказывая своей спутнице, я слышал рокот его голоса, но не мог различить слов. Они даже не заметили проехавший мимо них «понтиак». Я снова свернул направо и, выехав на Бернин-авеню, поехал в сторону шоссе восток-запад.

Прежде чем встретиться с Гленроем, я должен выполнить обязательство, о котором вспомнил вдруг, когда ссорился с Джоном.

Предложив Байрону Дориану встретиться и поговорить, я руководствовался в свое время лишь сочувствием, теперь же мне действительно хотелось кое-что с ним обсудить. То, что делала Эйприл Рэнсом, работая над своим «проектом моста», было настоящим исследованием, предмет которого раскрывался перед ней по мере того, как она продвигалась все дальше и дальше, повинуясь интуиции. Она писала настоящую книгу, и обстоятельства ее собственной жизни были таковы, что приходилось делать это тайно. Она была словно миллхейвенская Эмили Дикинсон. И мне хотелось оценить по заслугам усилия Эйприл – усилия женщины, сидящий за столом перед стопкой чистой бумаги с ручкой в руке.

Алан Брукнер был так расстроен тем, что не может прочитать рукопись дочери, что спустил в туалет страниц тридцать-сорок, но того, что осталось, было достаточно, чтобы оправдать поездку на Варни-стрит.

12